Заучка для гоблина

Кая, на мое удивление, не стала мне возражать. Видимо, я смогла подобрать нужный аргумент. И, пока она смывала с лица слезы, я сходила в гостиную и принесла оттуда стакан воды, который Каэрин с благодарностью приняла, жадно выпив все содержимое. Мне пришлось повторить свой поход еще раз, а затем и еще. И только когда кувшин с водой почти полностью опустел, Кая отставила стакан в сторону.

− Лучше? − спросила я.

− Намного, − кивнула она. − Спасибо тебе. И за то, что ни о чем не спрашиваешь.

− Если захочешь, сможешь рассказать мне позже, − я мягко улыбнулась. − А сейчас тебе нужно поспать. Не думаю, что тебе удалось это сделать ночью.

− Я боюсь. Боюсь оставаться одна.

− Ты не будешь одна. Я останусь с тобой.

Заучка в моем лице приняла просто немыслимое для себя решение. То, чего я не делала, когда училась в своем мире. То, чего никогда не предполагала делать. Прогулять занятия.

И это оказалось просто дико скучно. Да-да, именно так, вы не ослышались. Нет, возможно, если бы я располагала возможностью выйти на прогулку, сходить в магазин или в ресторан, то прогуливание показалось бы мне более интересным времяпрепрепровождением. Но у меня, к сожалению, или к счастью, таких вариантов выбора не было. Я пообещала Кае, что не оставлю ее одну, и не собиралась это обещание нарушать. Единственное, что меня беспокоило, было даже не то, что я пропущу занятия, а то, что не смогу предупредить о своем отсутствии заранее. Но эта проблема, к моему удивлению, была решена, причем, совершенно неожиданным для меня образом. Незадолго до начала первого занятия я услышала стук в дверь. За порогом обнаружился Ринолиэн, который зашел за мной, чтобы проводить меня в учебный класс. А заодно и узнать, есть ли какие-то новости о столь желанных нашим с ним одногруппникам дополнительных тренировках.

Я очень не любила лгать, а потому решила сказать правду. О том, что из-за плохого самочувствия я не могу идти на занятия. В конце концов, я не уточняла, кто именно себя плохо чувствовал, я или кто-то еще. А оставить Каю одну в таком состоянии я не смогла бы и без ее просьбы. Поэтому, сказанное мной не могло быть расценено как неправда, хотя, на самом деле, это куда больше было похоже на игру в слова, в которую я накануне играла с господином ректором. И уже потом, много после того, как дверь за Рином закрылась, мне пришла в голову мысль о том, что его решение зайти за мной было странным. За время нашего недолгого общения я не дала ему никакого повода, чтобы расценивать меня как-то иначе, чем одногруппника. Я была в этом совершенно уверена. Точно также, как и в том, что Рин вчера не высказал какой-то личной заинтересованности в этих злосчастных утренних тренировках. А это говорило о том, что он решил проводить меня до учебного класса вовсе не из-за того, чтобы узнать последние новости о тренировках. Вообще, если задуматься и вспомнить все события прошедшего дня, связанные с Ринолиэном, то самым логичным объяснением его утреннего визита было то, что он хотел зайти в класс вместе со мной. А первым занятием у нас был предмет, который вела не кто иная, как магистр Лалин. И именно на нее должно было быть рассчитано это маленькое представление, как я полагала. Уж очень много личного было во взгляде, которым магистр смотрела на своего ученика.

Впрочем, это было вовсе не то, о чем мне хотелось думать прямо сейчас. Мне было понятно, что этих двоих связывает какая-то история, но и магистр, и Рин были взрослыми людьми, которые должны были быть способны самостоятельно разрешить все противоречия, связанные друг с другом. Во всяком случае, я на это надеялась. Потому что прямо сейчас передо мной стояла задача на порядок сложнее, чем разобраться в том, кто кого любит, а кто нет. Задача эта называлась «Основы магинженерной графики». Именно так гласила надпись на обложке книги, которую я взяла из библиотеки и в изучение которой я сейчас была погружена.

Книга эта была обычная, в том смысле, что даром мыслить и разговаривать она не была наделена. Но ее мне в один голос порекомендовали разумные книги, с которыми мне выпала удача познакомиться, и я решила внять их мудрой рекомендации. Хотя, когда я открыла оглавление и прочла один из его пунктов, который содержал в себе сведения об аксонометрической проекции плоских фигур, то, честно признаться, на какой-то момент даже пожалела, что вняла этой самой рекомендации. Потому что это была вроде бы и «книжка с картинками», а, вместе с тем, учебник по предмету, сложность которого была не меньшей, чем, например, у небезызвестного многим «сопротивления материалов».