Зауряд-врач (СИ)

«Подготовился, — поняла Мария. — Знал, что его призовут к разговору. Хам рыжий!»

— Я подумаю над этим, — сказала сухо. — А теперь давайте поговорим о другом. Я не могу оставить без последствий вашу выходку. Ваше интервью нанесло вред Отечеству. Наши враги потирают руки. У них появился повод злословить. Великая Россия не в состоянии оказать достойную помощь раненым! Прогнившее самодержавие назначает на ответственные посты неспособных людей! Войну с такими не выиграть. Вы это осознаете?

— Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц.

— Вы наглец, господин зауряд-врач!

— Я уже слышал это, ваше императорское величество, — улыбнулся Довнар-Подляский. — И тоже из августейших уст.

— Не боитесь?

— Я зауряд-врач, — пожал он плечами. — Дальше фронта не пошлют.

— Вот туда вы и отправитесь!

— Не в первый раз.

— Подите вон!

— Честь имею!

Довнар-Подляский щелкнул каблуками и, сделав поворот кругом, вышел из кабинета. Причем, проделал это не без изящества. «Выправка у него офицерская, — невольно заметила императрица. — Интересно, откуда? Штатский человек. Ничего. Надеюсь, свист пуль выбьет из него наглость. Или же мозги…»

Состоявший разговор разозлил ее, но ненадолго. Бывало и более неприятное. Этот случай даже полезен. Муравьева давно следовало заменить, а тут повод представился. Врач во главе санитарного управления? Почему бы и нет? Это успокоит общественность. Нужного человека найти не сложно, здесь рыжий прав. Мария позвала секретаря и продиктовала список дел. Хорошо отлаженная государственная машина завертелась. До обеда Мария приняла несколько посетителей, подписала указы об отставках и назначениях. Следовало гасить волну, поднятую злосчастной публикацией, и Мария делала это привычно и умело.

— Что там с отъездом? — спросила, подписав последнюю бумагу, у секретаря.

— Поезд под парами, войска для прощания выстроены! — доложил тот. — Ее императорское высочество уже проследовало в свой вагон. Будете обедать здесь или в поезде?

— В поезде! — сказала Мария. — Мы и так задержались. В Москве дела ждут.

Дальше было, как при встрече. Шпалеры войск, доклад главнокомандующего, почетный караул и гром духового оркестра. На перроне Мария простилась с генералами и поднялась в свой вагон. Паровоз дал гудок, царский поезд тронулся. Поплыли мимо окон неказистые домишки окраин Минска, поезд вырвался на простор и помчался мимо полей и перелесков. Мария наблюдала за ними, поглощая обед. Ела, как привыкла, в одиночестве. Она ценила эти минуты. Хорошее время отдохнуть от суеты и привести мысли в порядок.

— Все было очень вкусно, Трофим! — сказала повару после трапезы. — Остальные поели?

— Да, ваше императорское величество! — подтвердил повар. — И наследница, и свитские.

— Благодарю! — кивнула Мария и прошла в покои. Ей хотелось прилечь и слегка отдохнуть после насыщенного событиями дня, но помешал секретарь.

— Его высокородие лейб-медик просит об аудиенции, — сообщил, постучав в дверь.

Мария поморщилась. Не хотелось слышать еще одну неприятную весть, но отказать было неудобно, и она кивнула:

— Проси!

К ее удивлению вошедший Горецкий не выглядел удрученным. Более того, лучился радостью. Она читалась на его лице, сквозила в размашистых движениях. В прошлую встречу он боялся лишний раз рукой двинуть.

— Здравствуйте, ваше императорское величество! — поклонился лейб-медик. — У меня для вас радостная весть. Боюсь ошибиться, но у нас, кажется, получилось.

— Что? — не поняла Мария.

— Справиться с болезнью. Наследница здорова.

— Как? — поразилась Мария. — Вы говорили, что болезнь неизлечима.

— Говорил, ваше императорское величество. Более того, был убежден в этом. Оказалось, ошибался. Нашелся врач, который исцелил ее императорское высочество.

— Где вы его отыскали?

— В Минске.

— В этом заштатном городишке?!

— Именно так, ваше императорское величество!

— И как он лечил Ольгу?

— Наложением рук.

— Шутите?

— Нисколько, ваше императорское величество! У него дар. И я, и наследница, и ее фрейлина видели исходящее от его рук свечение. Сам бы не поверил, если б рассказали, но тут стал очевидцем. Это свечение целебно. Он им раненых пользует, и те выживают.

— Он, что, святой?

— Да нет, ваше императорское величество, обыкновенный человек. Молодой, приятной наружности, компанейский. Рассказывал нам анекдоты, песни пел.

— Он еще и поет?

Горецкий смутился.

— Наследница попросила. Факт ее лечения следовало держать в тайне. Мы приходили на квартиру к врачу под видом гостей. Графиня Адлерберг брала гитару. После сеанса сидели за столом, вели разговоры и пели. Сначала графиня, затем врач. У него замечательный голос, ее императорскому высочеству понравился. Ничего предосудительного при этих посещениях не случилось. Порукой тому моя честь!

— Успокойтесь, Афанасий Петрович! — сказала Мария. — Я ни в чем вас не обвиняю. Нет ничего дурного в том, что наследница развлекалась в компании приличных людей. Она много трудится и заслужила отдых. Как зовут этого врача?

— Не могу сказать, ваше императорское величество. Слово дал.

Мария удивленно посмотрела на него.