Зауряд-врач (СИ)

– Благодарю, но я прогуляюсь. Вечер больно хорош.

Поджимает губы – не понравилось. А вот не надо меня строить!

– Оревуар, мадмуазель!

Прикладываю ладонь к фуражке.

– Не забудьте, завтра в семь! Трогай, Фрол!..

Укатила. Неспешно шагаю по улице. А вот и гостиница. Первым делом в ресторан – проголодался. Кормят здесь изумительно. Заказываю окрошку, рябчика в брусничном соусе, бокал бордо. Не хватает только ананаса. Как там у поэта? «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!» В моем мире эти слова оставались актуальными со времен революции. Рябчик – это дорого. Здесь он дешевле курицы. Ту нужно растить, а рябчик кормится сам. И никой химии! От того и вкусен рябчик невероятно. Мне нравится этот мир. Не из-за еды, конечно, но и с ней тоже. Люди здесь искренние, даже не любят тебя явно. В моем мире гадили исподтишка…

В прекрасном настроении выхожу в холл гостиницы.

– Ваше благородие! – окликает портье. – Вам письмо. Просили передать.

Подхожу к стойке. Портье протягивает запечатанный конверт. На нем красивым почерком с завитушками (любят их здесь) выведено: «Господину Довнар-Подляскому». Это что? Поляков прислал приглашение? Вскрываю конверт, достаю листок, разворачиваю.

«Дорогой Валериан. Из газет узнал, что ты в Минске. Я тоже здесь. Давно не виделись, следует поговорить о наших делах. Я остановился в частном доме по улице Лодочной. Прислугу вечером отпущу, приходи, как стемнеет. Извозчика не бери – это недалеко от гостиницы. Найти меня можно так… Обязательно приходи! У меня есть, чем тебя порадовать. Будь осторожен, письмо обязательно сожги.

Твой друг Тимофей».

Твою мать! Физкульт-привет из прошлого донора. Это ж какие у него дела с этим Тимофеем, коли встреча тайная, а письмо следует сжечь? И вот что делать?

– Благодарю, любезный!

Даю гривенник портье, тот кланяется. Сую письмо в карман и иду к лестнице. Есть время подумать.

[1] Юрьев – дореволюционное название Тарту в Эстонии.

[2] Удивила, ошеломила. (уст.)

[3] Еврейская социалистическая организация конца XIX, начала XX веков в Литве, Польше и России в реальной истории. Придерживалась левых взглядов. В АИ тоже существует.

[4] Стихи Булата Окуджавы.

Глава 10

Вечером я покинул гостиницу через ход для прислуги. Постояльцы пользуются парадным, но там холл, портье и движение публики. Как в приличном отеле у прислуги отдельный вход и своя лестница, правда, без ковровой дорожки и дубовых перил. Меня не заметили. Поздно, прислуга ушла. Открыт ресторан, но он в другой стороне.

На душе было тревожно, идти не хотелось, но я пересилил себя. Рано или поздно прошлое догонит тебя. Это как тяжелая болезнь у нерешительного человека. Страшась диагноза, он избегает врача. В результате, болезнь прогрессирует и нередко приводит к печальному финалу.

Нужный дом я отыскал быстро — подсказка в письме помогла. Встал на улице и огляделся. Ни души, окна домов без света – обыватели спят. Здесь рано ложатся. В нужном мне доме окошко светилось — здесь не спали. Свет явно от керосиновой лампы – слишком тусклый. Электричества здесь нет — столбов на улице не наблюдается. В центре Минска они обвешаны проводами по самое не могу – по нескольку перекладин на каждом. Неизвестный мне автор письма выбрал жилье в глухом месте. Специально или так получилось?

Светила луна, и я осмотрел дом. Небогатое жилье. Не изба, конечно, но и не дворец. Рублен из дерева и обшит досками, насколько можно рассмотреть. Ворота деревянные, как и калитка. Я подумал и звякнул щеколдой. Обыватели нередко держат собак, которых выпускают во двор на ночь.

Никто не залаял и не загремел цепью. Пса нет или затаился. Подумав, я достал пистолет и загнал патрон в ствол. Не хватало, чтоб порвали штаны, других у меня нет. Пистолет сунул в карман. Случайного выстрела можно не опасаться. У этой модели предохранитель отключается, когда обхватываешь рукоять ладонью.

Открыв калитку, я прошел к крыльцу дома и постучал в дверь кулаком. Через несколько секунд в доме послышались шаги.

– Кто там? – спросил мужской голос.

— Я получил ваше письмо.

— Валериан?

– Да.

— Ты один?

-- Ждете кого-то еще?

Загремел засов, и дверь отворилась. В проеме возник темный силуэт. На пару секунд он застыл, вглядываясь. В лунном свете я разглядел, как в руке незнакомца что-то сверкнуло. Похоже на оружие. Странно меня встречают.

– Проходи! – сказал незнакомец и отступил в сторону.

Я протиснулся мимо него и остановился в сенях. Позади лязгнул засов, и послышалось дыхание. Вперед незнакомец не прошел, контролируя меня со спины.

– Иди в комнату! – сказал негромко.

И я пошел. Из распахнутой двери впереди изливался свет, так что направление вопросов не вызывало. Через несколько шагов я оказался в большой комнате, где встал и осмотрелся. Обстановка внутри оказалась незамысловатой. Стол с двумя стульями, буфет кустарной работы, сундук и железная койка у противоположной стены. Дававшая свет керосиновая лампа разместилась на столешнице. На окнах висели занавески до половины рам, под ногами лежал домотканый половик. Небогатая квартирка.

– Садись! – велел незнакомец.