Заурядная женщина

– Не знаю, – проговорила она, наконец, качая головой, – не знаю, дорогая, что сделала бы я с вами. Сватать вас кому-нибудь невозможно – супруг обратит внимание, и все пропадет. Думаю, лучше начать с предохранения вас от… Что такое? Спите! И храпите вовсю!

– Пожалуйста! Я не люблю таких шуток, они слишком грубы. Идите в библиотеку и принесите мне новые книжки.

– Пока вы будете спать? Нет. Если вы не отправитесь со мной, я возьму ваше новое платье, повешу его на верх рикши и, когда меня спросят, что я делаю, буду рассказывать всем, что я везу платье к Филипсу, чтобы перешить его. Постараюсь, чтобы м-с Мак-Намара видела меня. Одевайтесь скорее.

М-с Маллови со стоном повиновалась, и обе пошли в библиотеку, где нашли м-с Дельвиль и господина, известного под прозвищем танцмейстера. Тем временем м-с Маллови разгулялась и снова обрела утраченную способность к красноречию.

– Вон эта тварь! – сказала м-с Хауксби с таким видом, как будто указывала на слизняка на дороге.

– Нет, – возразила м-с Маллови. – Мужчина тварь. Уф! Добрый вечер, м-р Бент. Я думала, что вы придете пить чай сегодня вечером.

– Разве не завтра? – отвечал танцмейстер. – Я не понял… Я думал… Мне очень жаль… Какая неприятность!

Но м-с Маллови прошла уже мимо.

– Однако нельзя сказать, чтобы он умел выворачиваться, – прошептала м-с Хауксби. – На этот счет – бездарность полная. Следовательно, он предпочитает прогулку с неряхой чашке чаю в нашем обществе? Очевидное родство душ. Полли, пока мир стоит, я не прошу этой женщине.

– Я прощаю всякой женщине все, – сказала м-с Маллови. – Он сам будет для нее достаточным наказанием. Какой у нее вульгарный голос!

Голос м-с Дельвиль нехорош, походка еще того хуже, одета она вызывающе небрежно. Все это м-с Маллови отметила, когда все вместе вошли в библиотеку.

– Но что же в ней есть после этого? – спросила м-с Хауксби. – Если бы я была мужчиной, я скорее умерла бы, чем показалась бы где-нибудь с этой тряпичницей. Но у нее хорошие глаза, остальное… О!..

– В чем дело?

– Она не знает, что с ними делать! Клянусь честью, не знает. Смотрите! О, посмотрите! Неаккуратность я еще могу простить, но невежество никогда! Эта женщина – дура.

– Ш-ш! Она может слышать вас.

– В Симле все женщины дуры. Она подумает, что я говорю о ком-нибудь другом. Но они с танцмейстером составляют замечательную пару. Надеетесь вы увидеть их танцующими вместе?

– Ждите и надейтесь. Я не завидую ее беседе с танцмейстером – отвратительный человек! Скоро приедет сюда его жена?

– Вы знаете что-нибудь о нем?

– Только то, что он говорил мне. Может быть, это все выдумка. Он женился на девушке, родившейся в провинции, и, как человек честный и с рыцарской душой, он сказал мне, что уже раскаивается в своем поступке, а потому отсылает жену, насколько возможно часто, к матери. Она и теперь там. Так он, по крайней мере, говорит.

– Дети?

– Один ребенок. Но он говорит о жене возмутительным тоном. Я ненавижу его за это. И при этом он считает себя блестящим и остроумным.

– Обычный порок мужчин. Мне не нравится, что он все-таки ухаживает за некоторыми девушками, разочаровавшимися в выборе. Но мою Хольт он больше не будет преследовать, об этом уж я позабочусь.

– Я думаю, что м-с Дельвиль на некоторое время овладела его вниманием.

– А как вы думаете, осведомлена она, что он глава семейства?

– Не от него, во всяком случае. Меня он заклинал соблюдать абсолютную тайну. Для того я вам и говорю. Известен вам подобный тип мужчин?

– Благодаря Богу, не особенно близко! Обычно, когда мужчина начинает при мне порицать свою жену, я нахожу в себе посланную мне Богом способность отщелкать этого господина по заслугам. Мы расстаемся очень холодно, а я смеюсь.

– Я не такая. Мне не хватает юмора.

– Развивайте его. Юмор был моей главной опорой много лет, прежде чем я осознала это. Умение пользоваться этой способностью спасает женщину в то время, когда она уходит из-под влияния религии, воспитания, семьи. А нам всем необходимо иметь какую-нибудь защиту для спасения.

– А как вы думаете, эта Дельвиль обладает юмором?

– Одежда выдает ее. Ну разве может женщина, которая носит под левой рукой свой supplement, иметь понятие о пригодности вещей, как бы ни были они незначительны? Если она отставит танцмейстера после того, как увидит его хоть раз танцующим, я буду уважать ее. Иначе…

– Только не слишком ли мы поспешили со своим заключением, дорогая? Вы видели эту женщину у Пелити, через полчаса вы видите ее прогуливающейся с танцмейстером, а еще через час вы встречаете ее в библиотеке.

– Всюду с танцмейстером, запомните это.

– Всюду с танцмейстером, пусть так, но все-таки это не дает еще повод воображать…

– Я ничего не воображаю. Я не хочу воображать. Я говорю только, что танцмейстер потому и привлекателен для неряхи, что они оба друг друга стоят. Я уверена, что если он действительно такой, каким вы его описываете, он держит жену в рабстве.

– Она на двадцать лет моложе его.