Заварушка на Фраксилии

Это был мой любимый ночной клуб Уулла-Ла. Любой абориген планеты скажет вам, что, когда я прилетаю на Ууллу, то найти меня в этом клубе можно почти ежевечерне. Я мог бы устроить там свой офис, уголок для свиданий, место пирушек — все что угодно… или что позволил бы хозяин клуба, маленький негум по имени Фиф, оранжевый меховой шар, передвигающийся при помощи щупалец. Мы были знакомы с ним давно, по разным планетам. Не то чтобы мы дружили — Фиф всегда относился ко мне с некоторым предубеждением и держал на меня обиду за неприятности, случившиеся как-то раз в другом его баре на другой планете (хотя, по-моему, несправедливо винить меня в том, что кто-то, пытаясь добраться до меня, взорвал его забегаловку).

Клуб Фифа славился своими прозрачными стенами из силовых полей, и любители поглазеть по сторонам валом валили сюда. В силовых стенах заведения имелся только один вход. Там во главе отряда личных мандроидов стоял на страже сам Фиф и досматривал посетителей. Заведение Фифа располагалось в самом центре Уулла-ла, напротив недавно выстроенного отцами города нового отеля «Грансплаза» — из тех, чья архитектура и убранство делаются голографическим способом и полностью меняются (но только снаружи) каждые двадцать четыре биочаса. Фифовым посетителям было на что посмотреть и скучать не приходилось.

Подойдя к клубу, я подивился обилию посетителей внутри — у Фифа буквально было битком. При входе сам Фиф, исторгнув из меха пару щупалец (возможно, органов зрения), лично обследовал группу желающих попасть внутрь, в числе прочих и меня. Мандроиды и бровью не повели, и мы были допущены в клуб. Я протиснулся к стойке мимо стайки полуодетых девиц. У каждой в очаровательной верхней губке темнел вместительный вырез с вложенным комочком разноцветной наркотической пасты. Этот состав назывался «парф»; его пары, проникая в юные организмы через ноздри, в течение целой недели держали нюхачек в состоянии эйфории и отъединенности от мира, покуда губы девушек медленно гнили под пастой. Облокотившись о стойку, я принялся высматривать столик поукромней, одновременно с интересом поглядывая на сцену, где трехгрудые салмо`кканские танцовщицы в боевом снаряжении исполняли воинственные ритуальные танцы своей планеты. Вдруг мое внимание привлек шум потасовки.

Из-за стоявшего неподалеку столика донеслись крики и звуки ударов и падения тел. Движимый любопытством, я вслед за парой мандроидов, которые, расталкивая толпу, устремились на шум, направился к месту событий. У перевернутого столика я увидел на полу двух негумов: один, с ужасной раной на голове, был распростерт плашмя, а другой, с крупным острым клювом, сидел на нем верхом — как видно, с намерением расклевать врага в клочья.

В следующую секунду порядок был восстановлен. Без какого-либо моего участия, но с большой пользой для меня: столик, за которым недавно восседали драчуны, освободился и был возвращен официантом в исходное положение. После того как мандроиды успокоили газом птицеголового негума и выбросили его из заведения на пару с раненым приятелем, я без помех занял один из более-менее чистых стульев за их столиком и жизнерадостно оглянулся в поисках уже улепетнувшего официанта.

И сам чуть было не свалился под стол. Спасло меня только то, что, оцепенев от страха, я не мог двинуть ни рукой ни ногой.

Сквозь прорехи в расходящейся с места драки толпе я увидел столики в глубине клуба. Тот, что слева от меня, занимала компания негумов, частью голенастых, похожих на насекомых, частью покрытых чешуей, как рептилии, а частью рыбообразных, похлопывающих плавниками. Все они без исключения были разнообразно и со вкусом вооружены. В складках их тел и за поясами можно было найти все, начиная от виброножей и кончая бластерами. Во главе стола, огромный и неподвижный, подергивая щупальцами и попыхивая черным дымом, восседал квадратный, истекающий влагой главарь. То был Десятищуп со своими пиратами. Справа, совсем неподалеку, расположилась группа плечистых мужчин с холодными глазами и заметно оттопыривающимися из-за спрятанного под ними крупнокалиберного автоматического оружия полами пиджаков. Пиджаки этих клиентов Фифа были черными в тонкую белую полоску, рубашки — черными, галстуки — белыми. Главным здесь был поджарый, жаркоглазый, небрежно играющий стаканом человек, похожий на изготовленный к выстрелу смертоносный плазматронный заряд. Это был Пульвидон с отборными громилами из Семьи.

Мне следовало тут же вскочить и убежать, но я остался. Поднявшись из-за столика, который только что знаял, я мог привлечь к себе внимание, а это было последнее, чего мне сейчас хотелось. Глаза пиратов и боевиков Семьи были прикованы ко входу. Несомненно, я был замечен и тщательно изучен и теми, и другими. Кроме того, я отлично видел, что в толпе клиентов все время прохаживались с кровожадным видом пираты и с мрачным — гангстеры.