Заварушка на Фраксилии

Довольно скоро я уже осторожно продвигался по окраине космопорта. Посадочное поле было огромное, гораздо больше, чем на основной массе торговых планет, — еще один памятник бессмысленной показухе — и совершенное пустое. Только у основного здания порта стояла пара пассажирских ботов и что-то, напоминающее частично разобранный орбитальный челнок. Само здание состояло преимущественно из механического или ремонтного цеха и нескольких пристроек. Я не спускал с него глаз, высматривая признаки жизни, естественной или искусственной. Но если убивоиды или царьки и патрулировали территорию порта, то их внимание наверняка было сосредоточено на насыпи-периметре.

Никого не встретив по дороге, я тем не менее ужасно разволновался и к Святилищу подошел уже на грани нервного срыва. Огромное, подавляющее своими размерами сооружение в виде приплюснутого на полюсах шара, покоящегося на нескольких негромко гудящих силовых энергоколоннах, нависло надо мной. Наружная поверхность здания, гладкая и белая, напоминала не металл, а скорее стекло или керамику и была лишена выступов. Ее можно было бы назвать девственно чистой, не будь она испещрена множеством надписей.

Одни надписи были грубо намалеваны краской, другие — чем-то выжжены, еще более грубо; над большей частью и тех и других кто-то тщательно поработал, пытаясь соскрести. Уцелевшие фрагменты граффити в большинстве своем содержали безграмотные предположения о происхождении царебога и его предков и адресованные ему призывы совершить с самим собой разные непристойные деяния. Во всем этом чувствовалась рука треффов. Я заподозрил, что автор одного или двух пожеланий — си`Вайра. Кое-где среди неряшливо расположенных произведений юных революционеров можно было заметить однообразную повторяющуюся надпись, смысл которой до меня так и не дошел: «Здесь был убивоид».

Обогнув помпезное сооружение, я обнаружил уходящую вверх сияющую лестницу, которая упиралась в огромные, схожие с воротами блестящие металлические двери. И убивоиды там действительно были. Эти механизмы очень напоминали людей, хотя их внешний облик задавался по желанию заказчика. Убивоиды царебога походили на здоровенных плечистых детин и были одеты в неброскую зеленую форму. Оружия видно не было: убивоидов снабжали встроенным оружием — бластером в указательном пальце правой руки и паралазером в указательном пальце левой. Такое решение было весьма эффектно в смысле психологическом — механизмы могли поражать непокорных перстом указующим. Под обычной формой у убивоидов скрывалась солидная броня и всяческие щитки; убивоиды были нечеловечески быстры, сильны и непобедимы в рукопашной схватке.

По перечисленным выше и некоторым другим причинам каждый такой механизм стоил больших денег. Одной из главных причин их непомерной дороговизны были специальные линии, встроенные им в мозг и идущие в обход ячеек, следящих за выполнением Первого Закона, который свято соблюдают любые другие искусственные разумы и который запрещает убивать людей. Для того, чтобы в случае неполадок убивоиды не палили без разбора по всему, что движется, их снабжали сложными системами всевозможных прерывателей, контроллеров, балансировок и патентованными устройствами «сломался-но-безопасен» и «защита от дурака». Из-за этого стоимость одного под завязку напичканного электроникой убивоида равнялась стоимости четырехместного межпланетного челнока. У царебога, доверившего свою безопасность этим неподкупным механизмам, внутри Святилища их было сто.

В ту минуту я видел перед собой первую четверку из этой сотни.

Помимо полезных в бою рефлексов, убивоиды были наделены всеми типичными отличительными внешними признаками стражей порядка. Они были флегматичными, тупыми, совершенно не понимали шуток и обладали отменной реакцией — а сверх того были ужасно подозрительны к любому поведению, выпадающему из их весьма суженного понимания нормы. Четверка у металлических ворот не была исключением. Незнакомец, с виду инопланетник, пешком вышел из пустоши и направился к Святилищу. Чудо, что убивоиды не изничтожили меня сразу же, как заметили. Не успел я подняться по сверкающей лестнице, как они опрометью бросились ко мне, плотно прижали к стене и допросили, начав с того, кто я такой, откуда иду, где мой корабль и куда, по моему мнению, я собираюсь идти дальше.