Заварушка (СИ)

1-Й НАЕМНИК. Не исключено, я займу освободившееся после тебя место.

ГРИФОН. Так дай мне умереть.

1-Й НАЕМНИК. Ты и без того освободишь для меня местечко. Тебя убьют слова тех, на кого ты вздумал восстать. А пока позорься, барахтайся в грязи. И не думай, что ты, став вечным изгнанником, возьмешь верх над нами. Даже не мечтай. Имя твое вычеркнут из памяти. Ты и не существовал, Грифон, ибо не мог существовать человек, который должен был умереть, когда пришел его черед, а взял и не умер. Люди скажут, что ты придумал себя и твоя выдумка нелепа.

ГРИФОН. В чем-то ты прав, негодяй...

1-Й НАЕМНИК. Я прав безусловно и абсолютно.

ГРИФОН. Смейся, смейся, свинья. Ты задумал швырнуть меня под колеса истории и показать всем...

1-Й НАЕМНИК. Всему миру, Грифон, всему миру.

ГРИФОН. ...как нелепа и бессмысленна моя попытка остановить это колесо, как смешон я, который решил умереть на благо всему человечеству и не умер, потому что ты, с подсказки негодяя Джиды, взялся осмеять меня...

1-Й НАЕМНИК. Ну, не только поэтому ты не умер. И тон, замечаю, у тебя такой, будто ты сомневаешься в реальности происходящего.

ГРИФОН. Я умру, как того требует истина, я не пойду наперекор своей судьбе, и пусть моя смерть докажет всем вам, что я существовал не только на потеху всякому сброду.

Достает нож и ударяет им себя в грудь.

1-Й НАЕМНИК. Бессмысленная глупость, этим ты ничего не добьешься. Уже завтра о тебе никто не вспомнит.

ГРИФОН. Уйди, не мешай мне отдаться во власть смерти.

1-Й НАЕМНИК. О, как заговорил - отдаться во власть смерти. Да кому не известно, что настоящему Грифону никогда в голову не пришло бы сказать подобное. Так говорят самоубийцы и поэты, а не герои. Какой-то ты надуманный, липовый, насквозь фальшивый... Тьфу на тебя, выродок.

Сплевывает в сторону медленно оседающего на землю Грифона и уходит. Вслед за ним спешат остальные наемники. Пауза.

ГРИФОН. Неужели никто не придет проститься со мной? Матушка, где же ты?

Появляется Зеновия.

ЗЕНОВИЯ. Ах, Грифон, что я вижу, ты умираешь, насмерть пораженный ножами подлых убийц. Покажи мне свои раны... Ну да, тебе недолго осталось жить, вот, достаточно взглянуть на твое израненное, истекающее кровью тело, чтобы понять это. А раны свои покажи всем, пусть все видят, что с тобой сделали и что ты действительно умираешь. А то уже ползут всякие слухи... Ты узнаешь меня, Грифон? Это я, Зеновия, я прокляла тебя вчера за бунт и бежала из города, а сегодня прощаю и заклинаю тебя простить всех своих врагов и умереть...

ГРИФОН. Остановись, к чему теперь твоя болтовня? Я в самом деле умираю. Где моя мать?

ЗЕНОВИЯ. Зачем тебе мать, если даже меня ты не хочешь выслушать?

ГРИФОН. Но я умираю...

ЗЕНОВИЯ. Это яснее ясного. Так и должно было случиться, я вовсе не удивлена. Я пришла проститься с тобой.

ГРИФОН. Всего ты не знаешь, тебе, похоже, не успели донести. А выслушать тебя я еще успею. Но матушка... впрочем, Бог с ней.

ЗЕНОВИЯ. Она не придет. Скверные людишки внушили ей, будто ты вел себя недостойно, и теперь она не склонна прощать тебя. Это нечестно, мерзко, правда, Грифон? Это что-то из ряда вон выходящее, и я не сомневаюсь, твоя мамаша сама роет себе могилу. А я... позволь мне стереть кровь с твоего лица и всплакнуть немного...

ГРИФОН. На моем лице нет крови.

ЗЕНОВИЯ. Мне виднее, Грифон.

ГРИФОН. Я выхожу из игры, Зеновия.

ЗЕНОВИЯ. Да, чтобы завтра начать новую.

ГРИФОН. Нет, чтобы уже никогда не просыпаться.

ЗЕНОВИЯ. Какой вздор! Скажи, милый, ты что, не хочешь простить своих врагов, всех этих разнообразных негодяев?

ГРИФОН. У меня нет врагов.

ЗЕНОВИЯ. Неужели сейчас, перед лицом смерти и вечного блаженства на небесах, ты не в состоянии кротко и с любовью взглянуть в глаза тех, кто предательски сокрушил тебя... это... ну, этим, орудием смерти? Подумай, что скажет Бог о твоем упрямстве. Одумайся, Грифон, заклинаю тебя твоей совсем не напрасно пролившейся кровью!

ГРИФОН. Всю жизнь я один и был себе врагом, однако нынче я проснулся... впрочем, лишь для того, чтобы увидеть, как ничтожно мое прошлое и что будущего у меня нет... такие вот дела... Я проснулся, чтобы уснуть уже навеки, причем, надеюсь, сном здоровым, крепким, мирным. Не какие-то мифические враги убили меня. Я сам... Я один вправе решать, жить мне или нет. Я сам ударил себя ножом.

ЗЕНОВИЯ. Ты бредишь, это агония. А как же... как же Джида?

ГРИФОН. Джида - клоун, марионетка. Он ушел, бросив меня на осмеяние. Но он не учел, что я уже не прежний Грифон. Я существую.

ЗЕНОВИЯ. Он бросил тебя, не убил? Но ведь это предательство! А как же я?

ГРИФОН. Если кто и не существует, так это Джида, ваш новый господин. А ты... Если ты веришь, что Джида, а вместе с ним и этот город существуют...

ЗЕНОВИЯ. Господи, Грифон, что будет-то? Значит, правду люди шептали, что ты повел себя неправильно и дал маху?

ГРИФОН. Я умру. Нам пора прощаться. Когда-то я любил тебя, и это был сон, но этот сон мне приятно унести с собой в могилу. Пора нам сказать друг другу последнее прости.

ЗЕНОВИЯ. Подавись ты своим последним прости. Тоже, нашел, называется, панацею! Ты подумал обо мне, о наших детях?