Заведение матушки Ним

После истории с прОклятым сном вельможи, которого я так удачно наградила наследником, по всему кварталу Цветов за мной закрепилась слава девки бесшабашной, и кто знает, может быть, даже малость не в себе. Именно поэтому, когда к пристани причалил корабль, изукрашенный веселыми картинками, с полногрудой женщиной, венчавшей нос, хозяин корабля, чернокудрый купец, в котором кто-то признавал уроженца Ассирии, кто-то – финикийца, а кто и сумрачного обитателя Аравийских пустынь, сразу же пришел ко мне и сообщил таинственным шепотом, что затеял великое дело, на котором все участники смогут стяжать себе состояние.

Накануне вечером я долго пировала с гостями, и была от того сонной, недоброй и недоверчивой.

– В чем же состоит это твое столь выгодное предложение? – капризно спросила я, шаря глазами по столам в поисках кувшина с водой.

– Всем известно, – начал чернобородый купец неизвестной народности, – как страдают в море путники, все, от простых матросов до знатных корабелов. Их мучит жажда, они плохо питаются, их постоянно мутит, сверх того, их беспрестанно страшат бури и иные грозные погибели, которыми полон океан. Так не будет ли милосердным и справедливым дать им хоть немного радости, когда они подвергаются стольким несчастьям? Вот я и задумал поселить на корабле двенадцать прелестниц и расхаживать с ними по морям, доставляя всяческие удовольствия командам встречных судов.

Что и сказать, задумка была неплоха. Но я отказалась. Во-первых, у меня гудело в голове и ноги подкашивались, и сама мысль провести несколько месяцев на неустойчивой палубе корабля, да еще и развлекая бог весть кого, вызывала у меня тошноту. Во-вторых, примерно в это же время я увлеклась одним волооким менялой, и вовсе не хотела лишаться хоть редких, но весьма приятных встреч с ним.

Чернобородый купец вздохнул и отступился от меня. Впрочем, вскоре он набрал своих двенадцать девок и исполнил задуманное. Да только случился с ним конфуз. Не прошло и двух месяцев плавания, как стало очевидно, что все до единой девки на его корабле в тягости. Причем несчастные громко сокрушались и клялись, что ведать не ведали о такой напасти, когда принимали его предложение. Более того, животы их раздувало с немыслимой быстротой, так что корабль едва-едва смог вернуться в Город и высадить брюхатых красавиц, как все они принялись рожать.

И вот – весь Город свидетель, что я не лгу! – вместо детей их чрева извергли какую-то пузырящуюся зелено-синюю массу, которая немедленно принялась обволакивать их ноги, словно заключая в непроницаемую капсулу. И вот уже через полчаса на берегу лежали двенадцать женщин с рыбьими блестящими хвостами. Женщины эти одновременно вскрикнули что-то высокими влекущими голосами, перевернулись на животы и очень ловко поползли к кромке моря. И не было никого, кто осмелился бы встать у них на пути, ибо всем было понятно, что тут не обошлось без великого Змея, покровителя мореплавателей. Так все двенадцать и скрылись в соленой пучине, а чернобородый купец принялся проклинать свою злую судьбу, потому что понимал он, что уже никогда ни одна девка не поднимется на борт его корабля.

А я осталась при своих ногах. Впрочем, не знаю, к счастью или не беду. Возможно, быть девой морской и служить Великому змею участь куда более приятная, чем жизнь в заведении матушки Ним, какой бы мудрой не была эта женщина.

Женщина на скале

В Городе происходит так много удивительных, поучительных, а часто и сверхъестественных событий, что, казалось бы, его обитатели давно должны были к ним привыкнуть. И в самом деле, редко что поражает горожан до такой степени, что воспоминание становится преданием, а предание – легендой. Но все-таки такое случается иногда.

Я ведь, кажется, еще не рассказывала вам о женщине на скале? Так вот. Это случилось давно. Так давно, что уже и имени этой женщины никто не помнит, а потому называют ее просто Матерью близнецов. Рассказывают, что одному купцу молодая жена подарила сразу двух наследников – мальчиков-близнецов, и тот на радостях украсил ее руки парными золотыми браслетами, покрытыми чернеными виноградными лозами. В детстве с этими мальчиками не происходило ничего, что бы ни случалось с другими мальчишками, а когда они выросли, отец решил передать им самую трудную и опасную часть своего дела – заморские поездки за товарами. Молодые шалопаи очень обрадовались, а их постаревшая уже мать огорчилась, ибо знала, какими несчастьями порой сопровождается жизнь мореплавателя. Когда близнецы отправились в свое первое путешествие, женщина встала на скале, что возвышается неподалеку от гавани, и, воздев руки, махала им в след, так что они, оглядываясь на Город, долго еще видели одинокую фигуру и блики солнца на ее браслетах.