Заверните мне луну

Том был семнадцатилетним юношей, когда его девушка забеременела. У них родилась Майя. Он устроился работать на компьютерную фабрику. Он женился и взял ипотечный кредит уже к двадцати одному году. Днем он упорно трудился, а по ночам посещал компьютерные курсы. Девушку взяли на работу в цветочный магазин. Вскоре родился Лайам. Том открыл свое дело. Он быстро добился успеха, но почти не появлялся дома. Его жена познакомилась с другим мужчиной в цветочном магазине. У них завязался роман. Том ушел от нее. Какое — то время в его жизни царил беспорядок, но в итоге они расстались полюбовно. Они оба осознали закономерность своих отношений. Они слишком рано поженились. При разводе ей досталась порядочная часть нажитого. Затем она снова вышла замуж, и он виделся с детьми по выходным. Том рассказал Клоде о своем прошлом на первом же свидании. Она даже встречалась с его детьми, и, хотя Мэри Поппинс ее явно не назовешь, они отлично ладили. Она была счастлива, а на остальное ей было наплевать.

— Ты уверена?

— Сначала я забеспокоилась, особенно учитывая, как мне везет. Поэтому я ничего и не рассказывала. Я хотела прояснить ситуацию для себя.

Она переживала из-за того, что я могу обидеться на нее за такую скрытность, но в глубине души знала, что это не главное.

— Ты любишь его.

— Да, люблю, — согласилась она, улыбаясь. — Надо же когда — то начинать, — сказала она смеясь.

«Ух ты, Кло влюбилась. В конце тоннеля все-таки был свет».

Я бы с удовольствием сказала, что остальную часть дня мы провели в музеях, галереях и старых парижских церквях, но не могу. Мы ходили по магазинам, покупали одежду в «Олд Нейви», «Гэп», «Наф — наф», и на этом список не исчерпывался. Потом мы пообедали на свежем воздухе, наблюдая за проходящими мимо коллегами по шопингу. Мы лишь на несколько минут заглядывали в бутики «Прада», «Гуччи» и «Шанель» и давали деру, прежде чем продавщица с глазами — бусинками успевала заметить нас, засвистеть в свисток и вышвырнуть нас из магазина. Под конец дня мы бродили по извилистым закоулкам и впитывали атмосферу.

Вернулись мы уже после восьми. Энн, Ричард и Том играли в покер в гостиной. Фрэнки и Шона не было дома. Энн сделала чаю, и мы отчитались ей о событиях дня. Она рассказывала нам о «Моне Лизе». Она испытала разочарование и была без задних ног. Энн любила галереи и купила картину, которую собиралась отправить в Керри. Том пребывал в отличном настроении, всецело насладившись городскими красотами. Его и Ричарда породнил небольшой приступ морской болезни, приключившийся с ними на «bateau-mouche». Однако послеобеденное время предполагало употребление четырех пинт пива, и к тому моменту они почувствовали себя значительно лучше.

Мы все умирали с голоду, поэтому Энн оставила для Шона записку, в которой указала ресторан, где мы будем находиться. За ужином Том показал нам фотографии детей. Все были счастливы и пребывали в отличном расположении духа. Я сделал выбор в пользу вегетарианских блюд и даже наелась. Вечер был хорош, но не хватало Шона. Я вспомнила о нашей ссоре и гадостях, которые мы наговорили друг другу. Я почувствовала усталость. Остальные пожелали пропустить по стаканчику — другому, а я нашла повод, чтобы удалиться. Они связывали мою усталость с отличной прогулкой и были частично правы.

Кло и Том проводили меня до угла дома. Они подождали, пока я зайду, после чего, взявшись за руки, ушли. Я села на диван и зажгла сигарету. Шон тихо вышел из спальни и присел рядом. Я протянула ему сигарету. Он с благодарностью взял ее. Мы сидели молча.

— Ты была права. Я козел.

— Ты не козел. Ты просто бесчувственное трепло. — Я улыбнулась. Невозможно было держать на него зла.

— Я бы никогда и ничего не сказал нарочно, чтобы обидеть тебя.

— Знаю.

— Прости.

— Хорошо.

Он выглядел таким потерянным и беззащитным, что мне ничего не оставалось, как протянуть к нему руки и обнять.

— Где Фрэнки? — поинтересовалась я, уже будучи в его объятиях.

Его руки застыли.

— Ушла. Я вспомнила, что Пьер и его компания уезжали в тот день в Канаду. Она была частью этой компании, и это все объясняло.

— Что ж, — вздохнула я, — по крайней мере мы есть друг у друга.

Он поцеловал меня в макушку, и мы, изнуренные, заснули в объятиях друг друга.

Глава восемнадцатая Звук музыки, пластмассовые груди и Брюс Уиллис

Дело шло к Рождеству, и я страшилась его. Предстояли как минимум три рождественские пирушки, которые меня насильно заставляли посетить. Кроме того, начиналось сражение за подарки, толпы народа, оберточная бумага, продление моего кредита «Виза», песенка «Jingle Bells», выстаивание четырехчасовой очереди на почте, проверка предпраздничных контрольных работ в школе, каждые пять минут по радио звучала Last Christmas в исполнении дуэта Wham, будь проклята эта песня, и в кульминации всего — собственно Рождество в доме родителей с борьбой за пульт от телевизора. По крайней мере Ноэль возвращался домой. Ради его приезда пережить все остальное почти стоило. Я упаковывала подарки, когда зазвонил телефон.

— Алло?