Завершение проекта Повелитель

Первое мое впечатление, что мы провалились в могилу, оказалось близким к истине. Во-первых, запах удушливого помещения, куда давно не поступал воздух. Был в этом запахе и привкус плесени, и разложения, пыли, путины, давно перекисших щей, тараканьих гнезд. А во-вторых, мы побоялись ночевать в этой комнате с дырой в потолке, опасаясь нападения собачьей своры. Поэтому от греха подальше, решили открыть дверь в соседнюю комнату. Оказалось это не так просто, поскольку дверь прижало сверху тяжестью прогнувшегося потолка. Но вот когда мы ее все же приоткрыли при помощи моего тесака и чьей-то матери. На нас дыхнуло непередаваемым запахом, который ни с чем нельзя перепутать, и невозможно забыть. Запахом старого трупа. Покойник висел посреди комнаты как новогодняя игрушка. Но нас совсем не радовал и праздничного настроения не создавал. Выглядел он как крыса, высушенная на солнце. Темно-коричневый, почти черный. Что и неудивительно, при такой жаре, да и в потемках все черным кажется. Когда Сивуч до него дотронулся, черепок отвалился и гулко запрыгал по полу, словно деревянный. А скелет, обтянутый кожей и какой-то ветошью рухнул и прогромыхал костями, поднимая пыль и распространяя запах старой гнили…Фу! Только веревка, свешивающаяся с потолочной балки прощально помахала рассыпавшимся останкам, раскачиваясь из стороны в сторону.

– На фиг ты его трогал! Вонь эту нюхать! – проворчал я Сивучу.

– А что?

Я не ответил. Загромыхал. Прыгая по комнате на одной ноге пнул что-то,судя по звуку пустую кастрюлю. Кухня значит, сразу в потемках и не разберешься. Все понятно. Посмотрел бедолага, что кастрюли пустые и вздернулся от тоски. Бывает. Сколько таких в городе находил, что взрыв пережили за железными дверями, а потом удавились на полотенчике в туалете, или вены вскрыли в ванне с водой. Те, которые в петлю залезли мне нравились больше…Они не так воняли, как другие в ванне. Лазил я по квартирам, через окна. Иногда полезные вещи находил. Разобъешь окно, если до тебя не разбили. И по запаху уже знаешь, дома хозяин или эвакуировался. Полные вагоны костей эвакуантов на вокзале видел. Так, что не известно кто поступил мудрее, или, по крайней мере, прожил дольше.

– Прибрал бы ты куда останки, – обратился я к полковнику, присматривая где тут можно пристроится на ночь. Если не с комфортом, то по крайней мере без риска выткнуть в темноте глаз напаровшись на какой-нибудь посторонний предмет, ввиде гвоздодера. И не говорите мне, бога ради, что гвоздодеру на кухне не место. Кухня, это последния линия обороны. Человек тут жил, и этот свой последний рубеж он защищал чем мог. Топоры, молотки, гвоздодеры, бензопилы, и прочий инструмент частенько находились рядом с покойниками. Изредка были охотничьи ружья, газовые пистолеты и пистолеты настоящие. Потому, что у кого оружие было, тот рано или поздно оказывался в банде. Сообща выживать проще.

Пока Сивуч прибирался, я угрюмо озирал местностность. И решил, что пристроюсь между кухонным столом и газплитой. Не то, чтобы я сильно спать хотел. Но боль в ноге меня тяготила. Сердце кажется из груди переселилось в пятку и настойчиво напоминало о себе. Единственное средство борьбы с болью было – неподвижность и сон. На полную неподвижность и вечный сон, я не претендовал, но поспать часов 10 рассчитывал.

Подперев дверь кухонным столом, в котором что-то вяло позвякивало, мы выбились из сил. У полковника ребра, у меня нога. Аховые из нас бойцы и работники, полтора человека.

– Вот кажись и все…, – сказал я утирая пот со лба. Холодным потом меня прошибло. Да и прохладней тут было чем на поверхности. Еще бы воды попить, да еды хоть немного и почти рай.

***

' Ходили слухи, что в старые времена в проклятом городе, где нынче лишь песок и ветер, жило племя, поклоняющееся злобному богу. Был их Бог всевидящий и вездесущий, он защищал их, и направлял их, по своему пути, одному ему ведомому. Говорят, что он дал им власть над гадами земными, и птицами небесными. Они же, приносили ему в жертву людей. И с каждым годом могущество их росло. Но пришло время, и сгинуло племя. Засыпал остатки домов песок, и обратилось их могущество в прах, как и они сами. Что случилось, и почему их не защитил бог, неизвестно. Лишь изредка попадаются останки тех тварей, что были когда-то в услужении у племени, да редкие, непонятные предметы'. 'Летописи затеряных лет' глава 2, стих 16.

***