Завеса

— Можно и так сказать, — согласился Бёрк с улыбкой, на которую ответил Гуннар.

— Когда мы были детьми, — произнес Гуннар, — папа возил нас в дешевый мотель на пляж Пенсейкола. Стены из шлакоблоков, кафельный пол. Далеко не мечта. Это было еще до того, как он стал хорошо зарабатывать.

Отец Гуннара, Кантрелл Ландро, был очень успешным хирургом. Благодаря его практике, семья приобрела дом в Садовом районе. (Арсено были старинной семьей со старинным капиталом. Ландро были относительно новой семьей для Нового Орлеана со свежим капиталом. Даже после войны эта разница что-то да значила для некотрых). Кантрелл был полевым врачом во время войны и отказался покидать город, когда война закончилась.

— Мы покупали продукты, когда приезжали в город, забивали мини-холодильник хот-догами и молоком, чтобы не пришлось есть в ресторанах. Но пляж был великолепным — белый песок, голубая вода. Восхитительный. В патио были маленькие грили. Небольшая коробка, в которой можно было развести огонь с решеткой наверху. Ночью, после целого дня, проведенного на пляже, мы спускались на берег, и луна висела над нашими головами. К тому времени песок охлаждался и было так приятно ощущать его пальцами ног. Мы садились на деревянные пляжные стулья, смотрели на луну и звезды и слушали, как волны обрушиваются на берег.

Какое-то время мы сидели тихо, представляя эту картину.

— Не плохо было бы сейчас отдохнуть на пляже, — согласился Бёрк. — Блин, или хотя бы просто зависнуть перед теликом.

— Самое лучшее времяпровождение в обед на выходные, — согласился Гуннар.

— А ты, Клэр? — спросила Таджи. — По чему больше всего скучаешь?

— О, я знаю, — сказал Гуннар с улыбкой. — Она скучает по сыру. Хорошему чаю и кондиционеру.

— Почти угадал, — ответила я, приподнимая свой стакан.

— Сладкому чаю? — спросил Бёрк.

— Ёрл Грей, если удается достать, — я посмотрела на Лиама, приподняв брови. — Насколько я понимаю, у тебя есть поставщик.

— Я очень талантливый парень, — ответил он с улыбкой, от которой Таджи присвистнула.

— Знаете, почему она любит Ёрл Грей? — спросил Гуннар, поворачиваясь на стуле, чтобы посмотреть на меня. — Она обнаружила нечто чудесное.

— И что это? — спросил Лиам, улыбаясь мне.

— Так, глупость, — ответила я, — но, если добавить в Ёрл Грей мед, он становится на вкус, как Фрути Рокерс.

— Хлопья на завтрак? — спросил Лиам, и я кивнула.

— Утро в субботу с телевизором и Фрути Рокерс, — произнес Бёрк. — Это было блаженством.

И для меня это тоже было блаженством. Разве стало нам лучше без сладких хлопьев и зомбирующего телевидения? Возможно. Но было бы не плохо иметь возможность выбрать путь к саморазрушению. Если бы я могла путешествовать во времени, об этом я часто думала в начале войны, то ударила бы себя молодую за то, что не ценила эти маленькие удобства.

— Хотя я скучаю не только по этому, — сказала я. — Фамилия моей бабушки — Перетти. Настоящая итальянка, но плюс к этому еще и южанка. Жила в Миссисипи до того, как переехать в Новый Орлеан. Я знала ее не долго, мне было пять или шесть, когда она умерла, но по воскресеньям мы ходили к ней на обед. Она готовила огромные итальянско-южные блюда. Жареная курица, жареная окра, картофельное пюре. Они бы заняли половину этого стола, — сказала я, изображая руками. — А с другой стороны был итальянский пир. Макароны с сосисками и красной подливкой. Мидии. Карбонара. Было невероятно много всего. Если честно, там было ненормальное количество еды. Хотя никто не жаловался.

— А ты, Лиам? — спросил Бёрк. — По чему ты скучаешь?

Раздался щелчок, лампы замигали и загудели. Не теряя ни секунды, Гуннар наклонился и задул свечи.

— Хватит романтики на вечер, — сказал он, улыбаясь и садясь на место. — Думаю, Лиам скучает по бесперебойной энергии.

— Это было не плохо, — сказал Лиам. — Но я скучаю по пиву Абита. Неплохо выпить холодного пива в душный день, — он замолчал на мгновение, растворившись в воспоминаниях, затем снова поднял голову. — У моей семьи был дом в Байо Тэче. Скорее это была хижина, но она располагаясь достаточно близко к дельте реки. Там был док, на нем можно было сидеть и смотреть, как садятся на воду пеликаны, как мелькают в воде аллигаторы, попивая пиво. Это было невероятно.

Он улыбнулся нам.

— Хотя не могу не отметить, что сегодняшний пир весьма неплох. Это правда.

Комплимент перебил громкий стук в дверь. Лиам, Гуннар и Бёрк немедленно напряглись.

Я встала, Лиам тоже. Пока я шла к двери, чувствовала, как он идет за мной, прикрывая. Я подняла вверх руку, чтобы успокоить его, и открыла дверь.

Это был Кэмпбелл, светловолосый долговязый двоюродный брат Гуннара. И на его лице читалась сильная паника.

— Кэмпбелл, — сказал Гуннар, и поспешил к двери, огибая мебель. — Что ты здесь делаешь?

— Эмме, — младшая сестра Гуннара. — На нее напали духи.

— Господи, — проговорил Гуннар и положил ладонь на руку Кэмпбелла. — С ней все хорошо?

— У нее несколько глубоких ран. Когда на нее напали, твой отец был дома. Он зашил и перевязал ее, дал ей морфин. В районе был патруль Сдерживающих, мы позвали их. Я знал, что ты здесь.