Завещаю горячие слёзы

Человеческая неспособность что-то изменить, проявить свою фантазию хотя бы на один процент в реальность, а не в виртуальность, убивает меня. Убивает меня так же, как убивало иных людей и тысячу, и две тысячи лет назад, и даже ещё раньше. Природа мифа заключается в слёзном прощении человека, в горькой надежде, что слово человека способно изменить реальность. Если я скажу, что на Олимпе существуют живые боги, появятся ли они там? А хотелось бы. Хотелось бы исцелять людей от недугов целебным касанием. Хотелось бы уметь ходить по воде и летать в небе. Философия христианства сводится к высшей мечтательности человека, считающего, что если сильно верить, то спустя неопределённый срок фантазия станет явью. Вера – это в первую очередь надежда, обрётшая уверенность в исполнении ожиданий. Человек ни во что истинно не верит. Нет такой концепции во Вселенной, в которую бы человек верил на все сто процентов. Возможно, обрети человек истинную веру, он бы действительно смог поднять горы. Вера обретает могущество, когда надежда сталкивается с исполненным фактом. Жизнь человека должна представлять из себя качественные процессы, а не праздное гниение или же мёртвую стагнацию. Мы хаотическая ошибка природы: нам нужно поглощать, творить, разрушать, созидать, уничтожать, чувствовать, мыслить, страдать, радоваться, создавать жизнь и нести смерть. Человек был бы счастлив, если бы его жизнь постоянно сопровождалась разнообразной, подходящей к моменту музыкой. Человек физического мира очень скучен и уныл, все его процессы тягомотны, продолжительны, обременены нелепостью и уродством. Именно по этой причине он и тянется к увековеченному искусству, которое на самом деле не имеет совершенно ничего общего с реальностью. Мы не хотим жить в этой реальности, но мы хотим воплотить наши мечты в реальность.

В данный момент истории человек совершенно не сформировался как полноценное существо – мы зародыши чего-то большего. Сейчас мы напитываемся информацией, способной принести нам пользу в момент рождения первого постчеловека (а лучше проточеловека), который и будет создавать мир таким, каким ему хочется его видеть. Нам нужно смириться с тем фактом, что сейчас мы жалкие, нелепые и ничтожные существа. Смириться и тянуться к самым высоким плодам, к звёздам, к науке, к фантазиям и мечтам. Если у вас нет мечты, вы будете работать на того, у кого она есть. Мы все лишь ресурс в руках власть имущих, и так будет всегда, потому что мир несправедлив. Бесчеловечная машина человечества – каннибал, способный принести в жертву своим мечтам и амбициям власти любую жертву: человека, семью, город, страну, континент, весь мир и свою душу. Наш путь, которого мы придерживаемся сейчас, способен родить лишь большее зло, ибо пытается родить доброту путём лжи, навязывания и лицемерия. Отрицая факт существования зла, мы родим такую силу, что все крылатые орлы и чёрные звёзды-близнецы будут трепетать в ужасе пред новой силой.

Наша сущность подобна резиновому мячику, брошенному со всей силы в сторону стены зла: он отразится от её с ещё большей силой, выбив нам глаз нашими же средствами. Следующий бросок тупости будет летальным для нынешнего строя цивилизации. Следующий бросок, а точнее отскок, изменит мир навсегда. Тот факт, что жить слишком серьёзно – нелепо, а несерьёзно – глупо, убивает меня. Следовательно, нужно убить факт путём изменения реальности. В данный момент истории человек способен строить только на руинах, но не на чистых полях. Отскок снесёт с лица Земли мир, к которому мы так привыкли, и это то, что нам нужно, подобно ампутации заражённых конечностей ради спасения остальной части организма. Ампутация лишит нас чего-то, но нужно уметь отпускать некоторые вещи, учитывая, что человек потенциально может создать себе новые, более крепкие, лучшие и качественные.

Мы отказываемся быть тем, чем мы являемся, но это не меняет факта, что мы являемся тем, чем являемся. Но также это не отрицает возможности для нас быть чем-то большим, чем мы сейчас, в будущем. Революция души, бунт против абсурда должен иметь хоть какой-то смысл и итог. Смирение – путь ничтожества души и философской смерти. Умерев внутри, имей честь умереть и внешне.

Отрицание разумности познания путём оправданий через божественный замысел – грех человека, ибо, даже если мир соответствует истине агностиков, нельзя останавливаться. Мы способны познать столь многое, что, возможно, вопросы, столь тревожащие агностиков, станут для нас малозначительными или непроизвольно решёнными. Впадая в отрицание разумности познания, человек вводит себя умышленно в кому.