Завещаю вам не скучать (СИ)

Воткнув факел на место, я с силой потянула крышку вверх, припомнив к месту «эй, ухнем». Получилось гулко и громковато. Совершенно неожиданно для меня крышка открылась и замерла в вертикальном положении, резко и совершенно бесшумно. Хоть убейте, но на долю секунды мне показалось, что там лежит человек! Нет, не скелет, не что-нибудь похуже (хотя что может быть хуже скелета в моём положении), а вполне себе живой человек, да ещё и с перевёрнутой раскрытой книгой на груди. Ну, знаете, как это бывает — почитываешь этак перед сном несложный романчик и засыпаешь, забыв его на своей пижамке. Наваждение длилось не более мига: тут же он растворился в воздухе, как растворяется любой панический фантом. Книга, впрочем, осталась на месте. Гроб оказался неожиданно новым изнутри, книжка на вид — вполне современной. Что-то на румынском, некая “Кармилла” Ле Фаню. На обложке красовалась эффектная томная девица, то ли спящая, то ли мёртвая, из книги торчала закладка с улыбающимся Уорреном Баффеттом¹.

В общем, в гробу не оказалось никого. Я выдохнула, захлопнула крышку, и, схватившись за сердце, внимательно огляделась. Умирать мне пока рано, и выход явно должен быть, коли здесь кто-то бывал. Падение было таким стремительным и неожиданным, что я даже не смогла запомнить, из какой части стены вылетела. Дверей не обнаруживалось, гостеприимных табличек с надписью «потайной выход» тоже. Желательно, с подсветкой. Я ощупала стены, подёргала и понажимала на все подозрительные детали интерьера — безрезультатно. В конце концов, я села на черный гроб, и, подобрав ноги, захлюпала носом.

— Возможно, я могу вам помочь? — раздался у меня над ухом чем-то знакомый баритон.

Так. Начала слышать голоса — похоже, недавний полёт не обошелся без последствий. Главное, чтобы не было зрительных галлюцинаций: говорят, если они пришли, то дела совсем плохи.

Да вот и одна из них. Привлекательный молодой человек немногим младше тридцати, с длинными чёрными волосами до плеч, слегка взъерошенными, как после лежания на подушке. К сожалению, в свете догорающего факела подробностей было не разглядеть, но он явно высок, строен и совсем не в настроении. Впрочем, мне хватило света, чтобы понять – я всё-таки слишком сильно приложилась головой о камни стены, когда совершала перелёт «библиотека-подвал».

— Эй, — он помахал перед моим носом рукой с длинными, почти девичьими ногтями.

Я поуютнее поджала ноги и как можно плотнее завернулась в кардиган, категорически не имея намерения общаться с собственными видениями. Обижать эти видения отказом мне почему-то тоже не хотелось, поэтому я не слишком правдоподобно смотрела сквозь него, безуспешно пытаясь убедить самоё себя, что никто передо мной не стоит. Я очень хотела надеяться, что дело в сильном ударе головой, а вовсе не в том, что я заперта в тёмной усыпальнице с коврами, фотографией Баффетта и человеком, который только что почудился мне лежащим в гробу. Голова, кстати, основательно ныла и кружилась.

— Не больно-то вы вежливы, знаете ли, — мрачно пробормотал фантом. — Раз уж мы втроём оказались в таком необычном положении, давайте знакомиться…

— Кто это «мы»? — я неизящно вытерла нос рукавом. Собеседник, заметив мой жест, едва заметно поморщился.

— Вы, я и моя сестра, — пояснил мужчина и протянул узкую ладонь:

— Натан Ле Сан. Для друзей То-то. Пока не буду утруждать себя перечислением родословной. Боюсь, если я начну рассказывать о своих великих предках, вы можете почувствовать себя неуютно.

Рука была прохладной и твёрдой. Замёрз, небось, в одной тоненькой рубашке-то.

К визуальным галлюцинациям добавились тактильные.

— Джулия. Для друзей — Джи.

Если честно, то я — самая обычная Юлия, но мне почему-то отчаянно захотелось выпендриться перед этим холёным видением, кичащимся почившими дедушками, и я внезапно для самой себя назвалась более пафосным, европеизированным вариантом. Согласна, способ пофорсить так себе, но я никогда не была мастером стремительных стратегий.

— Натан?..— я соображала очень медленно. «Вы что, еврей?» — я едва сдержала порыв спросить в лоб.

— Я француз! — опередив меня, воскликнул тот.

Я же подумала, что успела дойти до последней вешки, за которой заканчивается любая адекватность: не только слышу голоса, вижу не существующее, так ещё и умудряюсь досадить собственному глюку, придравшись к его имени. С другой стороны, не всем же быть Жюлями, Андрианами да Луи. Для разнообразия Франции необходимы и Натаны.

— Француз, так француз, — отступила я. — Какая мне, в сущности, разница. Я, пожалуй, вздремну, и вы тогда пропадёте…

Я демонстративно прилегла на крышку чёрного гроба, имея твёрдое намерение отдохнуть и подумать обо всём завтра. Видение быстро и не слишком тактично сдёрнуло меня с места и поставило на пол. Потом Натан долго изучал что-то на крышке, оттирал пальцем и явно ругался по-французски. Такого поворота сюжета я совсем не ожидала.

— Что вы тут делаете?! — осознав его примерную материальность, ужаснулась я.