Завещание

– Благодарю, – ответила я, забирая у него свою руку.

– Присаживайтесь, – предложил адвокат, указывая на одно из кресел возле его рабочего стола. Весьма, хотелось бы заметить, внушительного рабочего стола.

И вообще, весь вид этого кабинета был таким же. Тому, кто впервые оказался внутри, окружающая обстановка внушала ощущение собственной ничтожности. Огромные пустые пространства, белоснежная мебель и стеклянные поверхности вперемешку с металлом, а за креслом адвоката огромные панорамные окна с видом на всю Москву.

– Возможно, чего-то хотите? – вывел меня из созерцания всего этого великолепия мужской голос.

– Что? – не сразу сориентировалась я.

– Чай, кофе, вода?

– Нет, спасибо, – улыбнулась я. – Послушайте меня, Роман эээ…

– Дмитриевич, – подсказал мне адвокат, опускаясь в свое кресло.

– Роман Дмитриевич. Мне кажется, что эта шутка слегка затянулась. Давайте, наконец, развеем весь этот фарс и разойдемся по-хорошему.

Роман Дмитриевич после моих слов почему-то грустно улыбнулся, будто вспомнив что-то.

– Я сказала что-то смешное? – спросила я, оскорбившись его улыбкой.

– Прошу прощения за свою несдержанность, но Руслан Дамианович предвидел ваше недоверие и перед оглашением его завещания попросил меня передать вам это.

Он достал из верхнего ящика стола толстый белый конверт.

– Что это? – спросила я.

– Сначала прочтите, а потом мы продолжим.

С этими словами Роман Дмитриевич встал из своего кресла и, положив конверт передо мной, вышел из кабинета.

Глава 4

Роман

Вот и настал тот день, когда я увидел ее.

Волнение захватило меня сегодня с самого утра. А утро началось еще до рассвета, поскольку я и так плохо спал. Стоя под струями душа, пытался понять, что именно меня так беспокоит? Откуда взялось это волнение? Да и с чего вдруг? Очередное оглашение очередного завещания. Хотя нет. Это оглашение никак не могло быть просто очередным. Ведь это была последняя воля Руслана, моего лучшего друга. И сегодня я наконец-то должен был познакомиться с женщиной, о которой столько слышал, женщиной, которую, казалось, уже знал. Но по какому-то стечению обстоятельств никогда не видел даже ее изображения. Я слышал, что у Руслана в саду стояла статуя с ее лицом. Но мой друг настолько сильно охранял все, что было связано с этой женщиной, что даже я в его доме никогда не был. И никто не был. Для своих постоянных пассий он снимал квартиры и предпочитал встречаться с ними на той территории. Поэтому его жилище обрастало тайнами и почти легендами. Папарацци жизнь были готовы отдать хоть за один снимок жилища этого человека. Но охрана Руслана была первоклассной и его распоряжения выполняла беспрекословно. Поэтому смельчаки, готовые подобраться на расстояние объектива, находились все реже.

Я доехал до офиса и работал первую половину дня на автомате. Лишь годами отлаженные навыки помогли не забросить сегодняшние дела полностью. Но тем не менее я постоянно ловил себя на том, что поглядываю на часы, ожидая времени ее прихода.

И вот, ровно в два часа раздался сигнал интеркома, и Марина сообщила, что моя гостья прибыла. Я попросил подождать, пока сам за ней не выйду. Но после того как отключил интерком, не побежал к двери своего кабинета, нет. Наоборот, откинулся в кресле и прикрыл глаза.

Да что со мной сегодня? Эти ощущения в теле уже изрядно начинали бесить. Сейчас еще сорвусь на ни в чем не повинной женщине, потом отмывай репутацию. А она ведь тоже юрист, насколько мне известно, причем, по словам Дитмора, неплохой. Можно и не отмыться.

Разумеется, я перед встречей ознакомился с ее досье. Не с тем, конечно, которое имелось у Руслана. И в котором отражены все ее ежедневные действия. Нет, лишь короткая справка с сухими фактами биографии.

Десяти минут мне хватило, чтобы собрать остатки хладнокровия и пойти встречать гостью. Но стоило мне выйти из кабинета в приемную и натолкнуться взглядом на тонкую фигуру в черном, находящуюся в самом центре моего царства из белой кожи, стекла и металла, как я завис.

Цвет ее наряда настолько контрастировал с окружающей обстановкой, что не позволял оторвать от нее глаза. И тут мое сознание словно стрелой прострелило: она надела траур! Траур по Руслану! Так не могла поступить равнодушная женщина. Значит, он все еще что-то значил для нее! Эта мысль неприятно резанула. Но больше хранить молчание было нельзя, и я обозначил свое присутствие.

На мой голос вскинулись яркие синие глаза в обрамлении пушистых ресниц, и в сердце что-то кольнуло. В те мгновения, что она выключала свой планшет, убирала его в сумку и поднималась, я перестал дышать. А потом наши ладони встретились в рукопожатии, и замедлившееся сердце сорвалось в галоп.

Маргарита Витальевна была хороша. Этакая снежная королева с огненной короной в виде пышного пучка рыжих волос на голове. На таких мужчины оборачиваются, таких хотят. Но их боятся. Потому что слишком независима, слишком непокорна и самостоятельна.

Но все это лишь на первый взгляд.