Завещание

Последние слова ударили больнее всего. От моего сильного и закаленного духа не осталось и следа. Теперь я стояла посередине комнаты, не зная, куда деться. Все, включая брата, ненавидели меня.

— Есть новости? — Егор Викторович разрушил тишину, и его легкий шаг в такой обстановке напоминал биение кувалды.

— Роза хочет что-то сказать, — Назар многозначительно посмотрел на меня.

— Нет. Я не хочу, — я резко взяла себя в руки и вспомнила, что главное тут — деньги, а не дружба с этими людьми. Только вот задели они меня, конечно, за живое. Все, чего сейчас хотелось, — это сделать больно каждому. — Хотя нет. Думаю, я вспомнила «великие тайны всех времен и народов», — все испуганно посмотрели на меня, ведь наверняка подумали, что как-то были связаны с историей. Но то, что мне предстояло рассказать, не знал никто из них. — Много-много лет назад, когда я еще снилась вам в кошмарах, у меня был роман с Лешей Рудиным, — все без исключения уставились на меня и замерли от изумления. — Мне тогда было лет пятнадцать или шестнадцать. Всё началось по его желанию, закончилось тоже. В итоге он сказал, что любит жену Алисию.

— Ну ты и шлюха! — выкрикнула Карина. — Я знала, что ты спишь со всеми подряд… Но отец!

— Это еще не конец, — оборвала я ее. Теперь мне предстояло рассказать самую ужасную часть истории. — Ваши родители погибли в море. В открытом море. Они вышли в шторм и не вернулись.

— Это мы знаем, сучка! — снова перебила меня Карина.

— Так вот. Все вы знаете, что в яхте ваших родителей было специальное отслеживающее устройство. Как только стало ясно, что может случиться непоправимое, дедушка разместил у себя в кабинете морскую карту с координатами во всю стену, похожую на плазму, – говорить оказалось намного сложнее, чем я предполагала.

— К чему ты ведёшь, сестренка? ... на лице Алекса застыл неподдельный ужас. Кажется, он догадывался, что я сейчас скажу.

— Дедушка дежурил возле этой карты без перерывов. Ждал, когда же загорится фонарик и укажет, где ваши родители. Только вот он все не загорался , – нервно сглотнув, я решила, перейти ближе к делу, — дедушке стало плохо, он упал в обморок, и все, кто был в комнате, бросились к нему. Но не я. И вот тогда фонарик загорелся. Он горел секунд десять и снова погас. Этого было достаточно, чтобы я запомнила его координаты. Но никто об этом не узнал.

— Боже! — Алекс закрыл лицо руками. — Этого не может быть. Нет…

— Ну ты и тварь! — воскликнула Карина. — Ты столько проблем принесла! Ты никогда не расплатишься. Наши родители мертвы из-за тебя! Считай, ты задушила их собственными руками!

Она накинулась на меня с кулаками. Ее удары не приносили никакой боли. Может, потому, что она была миниатюрная, а может, потому, что я впала в прострацию из-за ее последних слов. Внезапно резким движением её откинуло обратно на диван. Это был адвокат. Он окинул меня взглядом, видимо, оценивая нанесенный ущерб. Затем сел обратно. Мне не хотелось прочитать в его глазах ненависть или презрение ко мне. Этого не было. Глаза не выражали ничего. И это бесило больше всего.

— Еще одна драка, и вы дисквалифицированы, — строго объявил он, глядя на Карину, которую принялся успокаивать все еще ошарашенный Назар. — Пока выговор, — он перевел взгляд на меня. — Вы прошли первый этап.

— Я хочу тоже рассказать, — отозвался Роман, непривычно тихо сидевший в углу комнаты. — Папа. Он был болен. Я не раз замечал его с девочками, которым явно не было восемнадцати, — он собрал всю волю в кулак и наконец продолжил: — А однажды… Однажды я подслушал разговор родителей и узнал, что папа когда-то изнасиловал восьмилетнюю девочку. Им удалось откупиться. Но её мама все время требовала больше денег…

— Нет! Идиот! — воскликнул Назар. — Ты не должен был этого говорить, маленький придурок!

— Вы прошли этот уровень, — спокойно ответил адвокат и поставил на бумаге галочку.

— Я тоже хочу сказать, — отозвалась Карина, и её зеленые, полные боли глаза обратились в мою сторону. — Дедуля мог знать только одно… Эта девка, — она кивком указала на меня, — прыгала в койку к каждому. Спасу от нее парням не было! Но перед этим, лет так в четырнадцать или пятнадцать… Подозреваю, что это было перед тем, как ты затащила нашего папочку в постель… Так вот, парень тот вроде как тоже ей симпатизировал. Ой, вы бы видели, как она по нему сохла! — Карина произнесла это с таким презрением, что мурашки побежали по телу. — Так вот, это я сделала все, чтобы он тебя ненавидел, — она победоносно улыбнулась. — Я обеспечила ему первый сексуальный опыт, и он думать о тебе забыл. Помнишь, как он тебя дразнил в школе? А как он вместе с друзьями избил тебя после занятий? – в ее глазах не отражалось раскаянья, и это пугало больше всего. — Тебе тогда пришлось пересадку почки делать. Вот это была история… А я так надеялась, что ты сдохнешь…