Завещание

Затем Уильям перевернул меня на живот и уткнул лицом в подушку, оказываясь сверху. Он поцеловал мою шею, а потом взял меня немного более жестко, чем обычно. Когда он закончил, то наклонился надо мной, отвел волосы со спины, поцеловал в шею и отстранился. Я повернулась на бок.

– Извини, – пробормотал он. – Я просто так сильно хотел тебя.

– Все в порядке, но я все еще чувствую себя не в своей тарелке после переправы.

– Извини.

Уильям соскочил с кровати и вышел из комнаты, вернувшись с чайником и двумя чашками на черном лакированном подносе.

– Свежая ромашка, – сказал он.

Мы лежали там, обнявшись, и я заснула. Когда я проснулась, дверь была закрыта, а Уильям уже встал из постели. Я посмотрела на часы. Я спала всего полчаса и чувствовала голод. Это хороший знак.

Завернувшись в махровый халат, который висел в шкафу, я побрела в зал, звук моих шагов заглушал клетчатый шотландский ковер. В комнате из-за прикрытой двери доносилось щелканье клавиш клавиатуры. Я тихонько постучала, прежде чем заглянуть в комнату.

Внутри не было окон, все четыре стены от пола до потолка занимали книжные шкафы. Стол стоял примерно посредине; Уильям, одетый в брюки цвета хаки и черный шерстяной свитер с высоким воротником, сидел перед компьютером. Увидев меня, он вздрогнул и вытащил из ушей наушники.

– Смотрите, кто пришел! – шутливо и немного восторженно воскликнул он. – Дай мне минутку, я почти закончил. – Он осторожно взял старый документ, над которым работал, и уложил его в папку. – Я немного продвинулся в создании ключа для писем из Сен-Клу, но предстоит еще много работы. – Уильям поднялся и взял меня за руку, затем запечатлел на кисти короткий поцелуй. – У меня также есть четвертый дешифратор, тот, который мы с Розой использовали для расшифровки письма о заговоре Федерико и Томмазо. Пока что он не пригодился. Может быть, подойдет для другого письма, учитывая, что в нем речь идет о женщине, Мадлен де ла Фер. Но больше никаких разговоров о работе, только не сегодняшним вечером!

У меня в животе заурчало, и Уильям улыбнулся.

– Ужин должны были доставить минут двадцать назад, но курьер только что позвонил и сообщил, что застрял в луже на другом конце острова. Мне придется буквально добывать нам еду. Поездка в оба конца займет около часа. Ты не умрешь с голоду до этого времени?

– Я накину одежду и пойду с тобой.

– Ни в коем случае. Ты не спала прошлой ночью. У нас впереди много работы. Отдыхай. И давай сегодня ляжем спать пораньше, чтобы завтра начать с самого утра, – предложил он. – Мы должны встать с восходом солнца.

– Договорились, тогда я пока отправлю фон Кайзерлингу ежедневный отчет.

– Хорошая идея. И я сожалею о том, что произошло раньше, Изабель, надеюсь, ты простишь меня.

– Все в порядке.

У Уильяма зазвонил будильник на телефоне, и он провел пальцем по экрану…

– Ужин скоро будет, – пообещал он, когда мы выходили из его кабинета. Он осторожно подтолкнул меня в сторону спальни и поцеловал на прощание. – Один час!

Я выглянула из окна спальни, чтобы посмотреть на берег. На улице было еще светло. Я открыла сумку, достала косметичку и нанесла легкий слой серебристых теней для век, тушь для ресниц и помаду нюдового оттенка. Расческа для волос осталась дома, поэтому я заглянула в ящики туалетного столика и ближайшей тумбочки, но нашла лишь несколько книжных закладок и старую губную помаду, которая, должно быть, принадлежала бабушке Уильяма. Из прикроватной тумбочки я вытащила нечто ярко-малиновое, похожее на резинку для волос. При ближайшем рассмотрении это оказались кружевные стринги. Очевидно, к бабушке Уильяма они не имели никакого отношения.

Я коротко вздохнула и сунула стринги обратно в ящик. Наверное, Роза останавливалась в этой комнате, пока жила на острове. Нашарив пульт управления, я включила телевизор. Все три доступных канала вещали на гэльском языке, так что телевизор пришлось выключить.

Глава четвертая

Я достала из сумки документы Мари-Кристин. Прежде чем внимательно изучить их, мне хотелось упорядочить свои записи и первое письмо Мадлен, которое я расшифровала. Должно быть, я оставила оригинал в машине, потому что среди моих бумаг был только перевод. К моему разочарованию, на переводе мне сосредоточиться не удалось – мысли то и дело возвращались к Розе. Значит, она жила в этой комнате. Действительно ли между ней и Уильямом все кончено? Где Роза сейчас? Несмотря на негодование, я все равно беспокоилась о Розе, и это по-настоящему утомляло. Я снова легла на кровать и положила руки под голову. Незаметно для себя я задремала. Разбудил меня вкусный аромат еды, который смешался с острым хвойным запахом, как будто кто-то развел огонь в камине.

– Изабель, – позвал Уильям. – Ужин подан.

– Иду!

В столовой на дубовом столе, за которым легко могли разместиться десять человек, лежали льняные салфетки, на которых стояли две фарфоровые тарелки, столовое серебро с монограммой и бокалы с окантовкой из серебра. В центре высился канделябр с зажженными свечами, в камине пылал огонь.