Завещание алхимика

Они вышли в коридор, спустились по крутой винтовой лестнице, оказались в большом сводчатом помещении, освещенном несколькими факелами. Гвардеец придержал Фридриха за плечо, прислушался. Где-то неподалеку раздались тяжелые шаги, вскоре они удалились и смолкли. Тогда гвардеец пересек сводчатую комнату, сделав алхимику знак следовать за собой. Он остановился возле низкой двери, достал связку ключей и одним из них отпер дверь.

Фридрих шагнул за солдатом и оказался в низком темном коридоре, откуда потянуло холодом и сыростью.

– Куда ты меня ведешь? – спросил он, испуганно вглядываясь в темноту.

Но гвардеец снова прижал палец к губам и двинулся вперед.

Так они шли несколько бесконечно долгих минут. Наконец перед ними оказалась еще одна дверь. Провожатый снова звякнул ключами, отпер замок и подтолкнул Фридриха вперед.

Алхимик сделал шаг и с трудом удержался на ногах: вместо каменных плит пола он ступил на рыхлую землю. Запахло свежестью и ночью, лицо Фридриха ощутило нежное прикосновение ночного ветерка, а рядом с ним прозвучал знакомый голос:

– Я здесь, высокоученый господин!

– Мохаммед? – удивленно вскрикнул алхимик. – Так это ты прислал этого молчаливого солдата?

– Тс-с! – мусульманин, выступив из темноты, прижал палец к губам. Затем он сделал знак гвардейцу, который безмолвно стоял в дверном проеме, и бросил ему в руки глухо звякнувший кошелек.

Гвардеец исчез, дверь за ним закрылась. Мохаммед шагнул в темноту и сделал приглашающий знак алхимику.

– Где мы? – спросил тот. – Куда мы идем?

– Не задавай лишних вопросов, высокоученый господин! – перебил его мусульманин и двинулся дальше.

Вокруг них были колючие кусты, небо над головой покрывали плотные тучи.

Вскоре, однако, Фридрих и сам узнал места, по которым шли они с Мохаммедом. Это был край холма, на котором располагался замок герцога. Вскоре они оказались среди лепившихся к холму лачуг. Кое-где в крошечных незастекленных окнах виднелся дрожащий огонек свечи, доносились приглушенные голоса, негромкое пение. Люди жили своей нищей ночной жизнью, и им не было дела до путников, крадущихся в ночи за порогом их бедных жилищ.

Вдруг прямо перед путниками из-за угла лачуги появились трое оборванцев самого гнусного вида. Один из них вытащил из-за голенища ржавый длинный нож, мигнул своим товарищам и проговорил гнусавым голосом:

– Добрые господа, подайте несчастным калекам на стаканчик дешевого пойла! А заодно и на краюху хлеба, чтобы это пойло закусить! А то мы, того и гляди, примем на душу тяжкий грех убийства…