Завещание бессмертного

В последнем новоявленный грамматик смог убедиться уже на следующее утро во время первого занятия с сыном Эвдема.

 - Начнем с истории! — приветливо сказал он ворвавшемуся в увешанную коврами комнату чернявому юноше.

 - Амура и Психеи? — уточнил, плюхаясь в высокое кресло и задирая ноги, Публий.

 - Я вижу, ты неплохо разбираешься в жизни богов и героев, если знаешь такие малоизвестные истории, гм–м, не очень–то подходящие для твоего юного возраста. Поэтому давай лучше перейдем к истории Эллады — величайшей из всех государств мира. Я расскажу тебе о ее прекрасном и трагическом прошлом, — пообещал Эвбулид зевающему Публию, — о величественных статуях Фидия и справедливых законах Солона, о неповторимых шедеврах скульптора Праксителя и живописца Тимомаха, моего далекого предка ваятеля Эвбулида и творца великих статуй Скопаса… — Видя, что искусство не трогает юношу, он перешел к военной теме: — А еще я поведаю тебе о знаменитой Марафонской битве, в которой эллины одержали решительную победу над персами…

 - Над персами?! — гневно вскричал Публий. — Давай! Сейчас я тебе покажу, кто победил в этой битве!

Публий принялся срывать со стен тяжелые серебряные и золотые блюда и швырять ими в голову едва успевавшего уклоняться Эвбулида.

 - Ну, кто взял верх? Твои предки или мои?!

Юноша потянулся к свисающим с пурпурного ковра махайре и римскому мечу.

Эвбулид, обращая все в шутку, поднял руки:

 - Ты!

 - Тогда — на колени! — скомандовал Публий.

Пожав плечами, Эвбулид улыбнулся и встал на колени.

 - Проси пощады! — потребовал Публий.

 - Пощади! — прижал ладони к груди Эвбулид.

 - Не так! — закричал юноша. — Повторяй за мной: нет на земле силы…

 - Нет на земле силы… — улыбаясь, повторил Эвбулид.

 - … более могущественной, чем великая армия персов…

 - …персов…

 - …которая наголову разгромила ничтожных эллинов в Марафонской битве!

 - Но это противоречит истории! — воскликнул Эвбулид.

 - Ах, так?! — поднимая римский меч, вскричал Публий. – Последний раз спрашиваю: кто победил в битве при Марафоне?

 - Я твой грамматик, мальчик, и обязан говорить тебе правду: эллины!

 - Замолчи, проклятый эллин!

 - Но ведь ты по матери — тоже сын Эллады! — напомнил Эвбулид.

 - Моя мать ничто! Она — рабыня!! — дрожа от ярости, закричал Публий.

 - Разве так можно говорить о своей матери? — с укором покачал головой Эвбулид.

 - Да! Можно! Она — грязная, жалкая рабыня!! — швырнул меч в угол комнаты Публий, повалился на пол и принялся кататься по коврам, крича: — Кто я теперь? Кто?! Если у отца родится сын от свободной, то он, а не я, станет законным наследником дворца, всех имений, моих рабынь! А меня ждет несчастная судьба Аристоника…

 - И из–за этого надо оскорблять свою родную мать?! — строго спросил Эвбулид. — Мне противно даже слушать тебя!

 - А может, ты не хочешь меня и видеть? — привстал Публий.

 - Да, — признался Эвбулид. — Я даже не хочу видеть такого испорченного, невоспитанного и неблагодарного мальчика, как ты!

 - Тогда, — процедил сквозь зубы юноша, поднимая с пола массивное блюдо с изображением Орфея, спускающегося в Аид, — закрой глаза, раб!

 - Для чего?

 - А чтобы ты больше никогда в жизни не увидел меня и своей вонючей Эллады, жалкий раб! — воскликнул Публий, замахиваясь блюдом.

Защищаясь, Эвбулид выставил руку. Блюдо скользнуло по его ладони и грохнулось на потерявшего равновесие юношу.

Публий закричал.

В то же мгновение дверь распахнулась, в комнату вбежала ключница, крича и царапая себе лицо ногтями:

 - Убили! Убили!.. Солнышко ты мое ненаглядное, и как же это я не уберегла тебя, как не углядела!

Опустившись на колени, она подняла голову удивленного Публия и принялась гладить его волосы, обливая их слезами. На вопли ключницы сбежался весь дом.

 - А вон и управляющий — волчьи зубы ему в шею — идет! — шепнул повару привратник. — Конец теперь эллину!

 - И надо было Афинею связываться с этой мерзкой бабой! — согласно вздохнул повар.

Узнав в чем дело, Филагр шепнул на ухо Публию, что только что в баньку пошли две юные рабыни. Публий, резво вскочив, сразу же выскочил из комнаты. Управляющий гневно повернулся к Эвбулиду:

 - Как смел ты, раб, поднять руку на своего господина?!

 - Но я только защищался! — начал было, объяснить Эвбулид, но управляющий даже не стал слушать его.

 - Как смел ты защищаться, когда тебя бьет господский сын?! — вскричал он.

 - Но иначе он размозжил бы мне голову! — возразил Эвбулид.

 - Видишь, какого грамматика ты приставил к Публию? — возмутилась ключница, подступая к управляющему. — Уверена, наш господин не одобрит твоего выбора. Ведь этот эллин даже не понимает, что лишил бедного мальчика нового развлечения!

 - Да, наверное, не каждый эллин может быть грамматиком, — не желая ссориться с ключницей, которую побаивался сам Протасий, хмуро согласился Филагр.

 - И вообще — зачем Публию грамматик в каникулы? — примирительно заметила ключница. — В городе — учись, в имении — тоже учись! Когда же отдыхать бедной головушке?

 - А этого куда тогда мне девать? — кивнул в сторону Эвбулида управляющий.

Ключница усмехнулась:

 - Да хотя бы в поле!