Завещание чудака

22 июня имел место тираж в его пользу, и это было в тот день, когда он сам находился в Висконсине. Читатель, может быть, помнит, что пять очков, из одного и четырех, отослали его в тридцать первую клетку, штат Невада. Таким образом, ему предстояло новое путешествие в тысячу двести миль, но туда его должен был доставить поезд Центральной Тихоокеанской железной дороги, так как штат Невада, один из наименее населенных во всей Конфедерации, занимает, однако, по размерам своей площади шестое место в Союзе, находясь между штатами Орегон, Айдахо, ^ Юта, Аризона и Калифорния. Но, к довершению преследовавших его несчастий, как раз в этот штат Вильям Гиппербон поместил клетку с «колодцем», в глубину которого злополучному игроку приходилось ринуться вниз головой.

Негодование командора не знало предела. Он решил, что за это должен будет ответить нотариус Торнброк, — по окончании партии он воздаст ему должное. А Тюрк, в свою очередь, заявил, что он схватит нотариуса за горло, задушит его, разрежет ему живот и съест его печонку!

Со свойственной ему поспешностью во всех делах Годж Уррикан 22-го числа покинул Милуоки, вскочил в поезд вместе со своим неразлучным компаньоном, послав нотариусу три тысячи долларов, сумму, в которую ему обошелся этот последний удар игральных костей, и на всех парах помчался в штат Невада.

В Карсон-Сити, столицу этого штата, оранжевый флаг должен был прибыть к 6 июля.

Нужно заметить, что если покойный избрал именно этот штат, чтобы поместить в нем «колодец», то это потому, что штат Невада вообще изобилует колодцами — шахтными колодцами, конечно. С точки зрения добычи серебра и золота он занимает четвертое место в Союзе. Не правильно названный по имени горной цепи Невада, так как эта последняя находится вне его территории, он насчитывает среди своих городов три главных: Виргиния-Сити, Голд-Хилл[42] и Сильвер-Сити[43], названия которых легко объяснимы. Эти города построены над сереброносными жилами, и в них есть шахты, углубленные более чем на две тысячи семьсот футов. Колодцы серебра, если хотите, но, во всяком случае, это были колодцы, которые оправдывают выбор завещателя, а также справедливое негодование того, кто был направлен туда судьбой.

Но он туда не доехал!

В Гэйт-Солт-Лейк-Сити утром 24 июня до него дошла потрясающая новость: партия закончена в пользу X. К. Z., победителя матча Гиппербона!

И командор Уррикан вернулся в Чикаго, — в каком состоянии, это легче себе представить, чем описать!

Не будет преувеличением сказать, что как по эту, так и по ту сторону Атлантики все вздохнули наконец свободно. В агентствах наступило спокойствие. Биржевые маклеры могли перевести дух. Что касается пари, точность урегулирования их делала честь всем участникам спекулятивной игры.

Но для всех, кто интересовался этой национальной партией хотя бы только платонически, известная доля любопытства оставалась все еще неудовлетворенной.

Кто же, наконец, был этот X. К. Z. и откроет ли он свое инкогнито?

Никаких сомнений по этому поводу быть не могло. Когда дело идет о том, чтобы положить в свой портфель шестьдесят миллионов долларов, сохранять свое инкогнито нельзя. Нельзя прятать свое имя под инициалами!.. Тот, кому посчастливилось выиграть, должен будет себя назвать, и он это сделает.

Но когда и при каких условиях? Никакого срока в завещании не было указано. Во всяком случае, долго это тянуться не могло, несколько дней самое большее. Неизвестный X. К. Z. находился в штате Миннесота, в городе Миннеаполисе, когда он получил телеграмму, извещавшую о результате последнего тиража, и одного дня было достаточно, чтобы приехать оттуда в Чикаго.

А между тем прошла неделя, потом другая, и никаких вестей об этом неизвестном!

Одной из самых нетерпеливых в этом случае была, разумеется, Джовита Фолей. Это нервная особа хотела, чтобы Макс Реаль по десять раз в день отправлялся за сведениями и чтобы он не выходил из зала Аудиториума, куда самый счастливый из «семи» должен был, без сомнения, явиться прежде всего. Но ум Макса Реаля был занят вопросами совершенно другого рода.

— О, если бы только он мне попался, этот победитель! — восклицала Джовита Фолей.

— Успокойся же, моя дорогая! — говорила Лисси Вэг.

— Нет, я и не подумаю успокоиться, Лисси, и если бы он мне попался, я спросила бы его, по какому праву он позволил себе выиграть партию! Субъект, которого не знают даже по имени…

— Но, милая Джовита, — ответил Макс Реаль, — если бы вы это у него спросили, это означало бы, что он сюда явился. И емууже не надо было бы объявлять, кто он.

Никого не должно удивлять, что обе подруги еще не вернулись в магазин Маршалла Фильда. Лисси Вэг должна была найти себе заместительницу, а что касается Джовиты Фолей, то она ждала, чтобы вся эта история была окончательно ликвидирована, прежде чем возвратиться к своим обязанностям главной продавщицы; голова ее была занята теперь совсем другим.