Завещание чудака

— Я тебя не понимаю, Герман! — возразила почтенная особа, повышая голос. — Неужели это ты говоришь?.. Я положительно не узнаю тебя! А если потом узнают, что мы переходили границу?.. Если вдруг с нами что-нибудь случится такое, что нас там задержит… Какое-нибудь несчастье… И мы не сможем вернуться в срок, девятнадцатого? Вообще… я этого не желаю!

И у нее были основания этого не желать, у властной миссис Титбюри. Разве знают заранее, что когда может случиться? Разве нельзя предположить, что произойдет землетрясение? Что Нью-Брансуик отделится от материка?.. Что эта часть Америки вдруг разойдется по всем швам и между двумя странами образуется страшная пропасть?.. Как же в таком случае попасть в телеграфное бюро в назначенный день? И разве это не будет грозить исключением их из числа участников матча?

— Да… Нет! Нам нельзя перебраться на другой берег! — сказала миссис Титбюри тоном, не допускающим никаких возражений.

— Ты права, да. Я даже не знаю, как мне могла прийти в голову подобная мысль!.. Несомненно, что с тех пор, как мы уехали из Чикаго, я сделался совсем другим человеком… Это проклятое путешествие превратило меня в совершенную тупицу!.. Всю жизнь мы никуда не уезжали из своего дома на Робей-стрит и вдруг вздумали пуститься странствовать по большим дорогам… в нашем-то возрасте!.. Эх! Ну, разве не лучше бы мы сделали, если бы остались дома… отказались от участия в этой партии…

— Шестьдесят миллионов долларов — такая сумма, ради которой стоит себя немножко побеспокоить! — заявила миссис Титбюри.

Город Сент-Стивн, находящий с доминионе Канада, на противоположном берегу реки Сент-Круа, так и не удостоился чести принять в свои стены чету Титбюри.

Казалось, что люди, в такой мере предусмотрительные и осторожные, представлявшие больше гарантий, чем все другие партнеры, должны были быть застрахованы от всяких неприятных неожиданностей. Казалось, что их никогда не могли бы застать врасплох, с ними никогда не должно было произойти ничего такого, что бы их скомпрометировало. Но случай любит иной раз посмеяться над самыми ловкими людьми и ставить им ловушки, и тогда вся их осмотрительность не в состоянии уберечь их, и ничего другого не остается, как считаться со случаем.

И тем не менее утром 14 мая мистер и миссис Титбюри надумали предпринять маленькую экскурсию. Успокойтесь, никуда далеко они не собирались, всего только на две-три мили от Кале, не дальше. Здесь будет кстати заметить, что этот город получил французское название оттого, что он построен на самой окраине Соединенных штатов, подобно тому как одноименный с ним французский город стоит на самой окраине Франции; что же касается штата Мэн, то он назван так в честь первых колонистов, которые обосновались там в царствование Карла I Английского.

В день, о котором идет речь, погода была грозовая, тяжелые тучи поднимались на горизонте, жара к полудню обещала сделаться нестерпимой. Такой день был неудачно выбран для прогулки пешком, тем более что идти им приходилось все время в гору вдоль берега Сент-Круа.

Мистер и миссис Титбюри вышли из гостиницы около девяти часов утра. Сначала они шли вдоль реки по открытому месту, а потом, по выходе из города, — в тени деревьев, в густых ветвях которых резвились тысячи белок.

Чета Титбюри заранее навела все необходимые справки у хозяина гостиницы и успокоилась, узнав, что в окрестностях этого города им не грозила встреча ни с какими дикими зверями — ни с волками, ни с медведями, возможно, только с несколькими лисицами. Поэтому они могли с полным доверием гулять по лесам, которые когда-то сплошь покрывали весь штат Мэн.

Само собою разумеется, что мистер и миссис Титбюри абсолютно не интересовались теми разнообразными пейзажами, которые открывались их взорам. Они говорили только о своих партнерах, о тех, которые уехали до них, и тех, которые должны были ехать позже. Где могли быть в это время Макс Реаль и Том Крабб?.. И вечно X. K.Z., который беспокоил их более всех других!.. Наконец, после двух с половиной часов ходьбы, — время близилось уже к полудню, — они подумали, что пора бы вернуться позавтракать в гостиницу Сэнди-Бар, но, мучимые жаждой в эту убийственную жару, решили зайти сначала в кабачок, расположенный на берегу реки в какой-нибудь полумиле от Кале.

Несколько посетителей сидели за столиками, на которых красовались кружки с пивом.

Мистер и миссис Титбюри уселись в сторонке и стали обсуждать, что бы такое им себе спросить. Портер и эль казались не вполне для них подходящими.

— Боюсь, как бы эти напитки не были чересчур холодны, — заметила миссис Титбюри. — Мы сейчас в испарине, и это было бы рискованно.

— Ты совершенно права, Кэт, схватить плеврит так легко!.. — согласился мистер Титбюри.

И, повернувшись к хозяину кабачка:

— Грог из виски, — сказал он.

— Из виски, вы говорите? — воскликнул тот.

— Да… или из джина.

— А ваше разрешение?

— Разрешение? — повторил Титбюри, крайне удивленный таким вопросом.