Завещание чудака

— Согласен, но каким способом перебраться из Пенсаколы в Ки-Уэст?

Годж Уррикан, не теряя ни минуты, принялся обходить одно парусное судно за другим, один пароход за другим, но всюду получал самые неопределенные обещания: «Да, они поедут…», «Уложат только товары и дополнят груз…» — но ничего окончательного, несмотря на высокую цену, которую командор предлагал за свой переезд. Тогда он попробовал «по-своему» вразумить этих проклятых капитанов и даже самого начальника порта, рискуя попасть за это в тюрьму.

Так прошли еще два дня, и вечером 18-го всем стало ясно, что оставалось снова попробовать сухопутный переезд, так как о морском нечего было и думать. И какая усталость! Какой страх опоздать к назначенному сроку!

Подумать только! Если ехать не пароходом, а по железной дороге, то нужно было пересечь почти всю Флориду с запада на восток и ехать через Таллахасси вплоть до Лайв-Ок, а потом спуститься на юг, к Тампе или к Пунто-Гарда, лежащим на берегу Мексиканского залива, — сделать в общем около шестисот миль по железной дороге, причем поезда по расписанию не были согласованы один с другим. И с этим можно было бы еще примириться, если бы, начиная с данного пункта, железнодорожная сеть обслуживала всю остальную часть полуострова. Так нет же! И если нельзя было поймать какое-нибудь судно, готовое к отплытию, то предстояла еще длинная дорога, целое путешествие, которое проходило бы в крайне тяжелых условиях!

Это очень печальная часть Флориды, малонаселенная и плохо приспособленная для жизни. Найдутся ли там какие-нибудь способы сообщения в виде почтовых карет, повозок или верховых лошадей, которые дали бы возможность в несколько дней доехать до крайнего пункта Флориды? И допустив, что вы нашли бы все необходимое, причем это стоило бы безумных денег, каким это было бы медленным и утомительным передвижением! И даже опасным в этих бесконечных лесах с рядами темных кипарисов, местами непроходимых, погруженных наполовину в стоячие воды трясин; на дорогах, едва различимых под массой болотных трав, скрывающих почву; в густых зарослях гигантских грибов, которые при каждом шаге разрываются с шумом фейерверочных ракет, и дальше по лабиринту болотистых равнин и озер, в которых кишмя кишат аллигаторы, и ламантины, и самые страшные змеи с головами в форме треугольника, укусы которых смертельны. Такова эта ужасная страна Эверглэйдских болот, куда скрылись последние представители племени семинолов, красивые и дикие, воевавшие во времена своего вождя Ойзеолы так бесстрашно против вторжения в их страну федеральных армий. Одни только туземцы находят возможность жить, или, вернее, прозябать, в этом сыром и жарком климате, так благоприятствующем развитию болотных лихорадок, сваливающих с ног в несколько часов самых здоровых и крепких людей, даже таких, каким был командор Уррикан!

О, если бы эту часть Флориды можно было сравнить с той, которая простирается на восток до двадцать девятой параллели, и если бы требовалось отправиться из Фернандины в Джексонвилл и в Сент-Огастин, в страну, в которой нет недостатка ни в селах, ни в городах, ни в путях сообщения!.. Но ехать из Пунто-Гарда на самую окраину страны, к мысу Сэйбл…

А тем временем настало уже 19 мая. Осталось всего шесть дней. И выяснилась полная невозможность использовать сухопутный путь!

Утром в этот день к командору Уррикану подошел на набережной некий Хьюлкар, один из местных судовщиков, наполовину американец, наполовину испанец, один из тех, которые занимаются мелким каботажем у берегов Флориды, и, поднеся руку к своей кепке, сказал:

— Все еще нет судна, чтобы везти вас во Флориду, командор?

— Нет, — ответил Годж Уррикан, — и если вам таковое известно, вы получите от меня десять пиастров.

— Одно такое я знаю.

— Какое?

— Мое.

— Ваше?

— Да… Чикола. Хорошенькая шхуна на сорок пять тонн. Три человека судовой команды. Шхуна, делающая обычно восемь узлов при хорошем ветре и…

— Какой национальности? Американской?

— Американской.

— Готовая к отплытию?

— Готовая к отплытию и к вашим услугам, — ответил Хьюлкар.

Приблизительно пятьсот миль отделяли Пенсаколу от Ки-Уэста. Если ехать по прямой линии, при условии делать не меньше пяти узлов в час, принимая во внимание возможное отклонение с пути или неблагоприятные ветры, то этот переезд мог быть сделан в шесть дней.

Десять минут спустя Уррикан и Тюрк стояли уже на палубе Чиколы, которую разглядывали глазами знатоков. Это было маленькое каботажное судно, сидевшее неглубоко в воде, предназначенное к плаванию вдоль побережья, с достаточно широким корпусом, чтобы выдержать большую парусность. Для таких двух моряков, как командор и бывший квартирмейстер, опасностей на море не существовало. Что же касается Хьюлкара, то он уже в течение двадцати лет плавал на своей шхуне от Мобила до Багамских островов через флоридские воды и несколько раз заезжал в Ки-Уэст.

— Сколько за переезд? — спросил командор.

— Пять пиастров в день.

— С едой?

— С едой.

Это было дорого, и Хьюлкар пользовался обстоятельствами.

— Едем! Тотчас же! — приказал Уррикан.