Завещание чудака. Рассказы

Теперь Макс Реаль знал о положении каждого игрока и о том, что сам занимает третье место после Тома Крабба и X. К. Z. Впрочем, он скоро забыл обо всем, принявшись за работу над пейзажами, и успел закончить их до отъезда. Тем временем состоялся тираж, крайне неудачный для Германа Титбюри: девятнадцатая клетка, штат Луизиана, с «гостиницей», в которой игрок дважды пропускает ход. Четвертый партнер своим тиражом остался доволен, хотя передвинулся он не дальше тридцать третьей клетки, штат Северная Дакота, зато путешествие обещало много интересного.

Наконец, шестого июня в восемь часов утра нотариус Торнброк приступил к тиражу для Лисси Вэг. Макс Реаль оставил кисть и отправился в зал Аудиториума. Вернулся он крайне удрученный: клетки «тюрьма» и «колодец» были самыми ужасными, хуже даже «Долины Смерти», куда попал Годж Уррикан! По крайней мере, коммодор мог продолжать борьбу, а кто знал, не закончится ли партия раньше, чем «заключенная» будет освобождена из «тюрьмы»?

На следующий день Макс Реаль покидал Чикаго.

— Только бы телеграмма, которую ты получишь в Ричмонде, не отослала тебя куда-нибудь на край света, мой дорогой мальчик!

— Но оттуда ведь тоже возвращаются, мама, — ответил Макс, — тогда как из «тюрьмы»… В конце концов, ты должна сознаться, что все это очень смешно! Чувствовать себя какой-то беговой лошадью, которой грозит отстать на полкруга!… Да! Ужасно нелепо!

— Да нет, дитя мое, вовсе нет! Поезжай и не опаздывай… И да хранит тебя Бог!

Макс Реаль дал слово матери направиться в штат Виргиния самым прямым путем, и он твердо решил не переходить за границу тех штатов, через которые ему предстояло переезжать, — Иллинойс, Огайо, Мэриленд и Западная Виргиния, откуда он попадал в главный город штата Виргиния — Ричмонд. Двенадцатого июня госпожа Реаль получила от сына письмо.

«Ричмонд, 11 июня, Виргиния.

Милая и добрая мама! Вот я и у цели — если не той великой глупости, называемой нашей партией, то, во всяком случае, у той, что навязал мне третий тираж. Я в Ричмонде, штат Виргиния! Не волнуйся, пожалуйста, о судьбе самого дорогого для тебя существа, которому и ты также дороже всего. Он на своем посту и вполне здоров.

Хотелось бы мне иметь возможность сказать то же самое и о бедной Лисси Вэг, которую ждет «тюрьма» в этом громадном городе штата Миссури! Чем больше я думаю о числе четырнадцать, составленном из удвоенной семерки, тем больше я сожалею, что желтый флажок теперь печально повис на стене мрачной «тюрьмы»!… И до каких пор он там останется?…

Итак, я выехал из Чикаго седьмого июня утром. Железная дорога тянется вдоль южного берега Мичигана, откуда открываются красивые виды на озеро. Вообще в этой части Соединенных Штатов, так же как и в Канаде, вполне естественно чувствовать себя немного пресыщенным озерами, их голубыми дремлющими водами, которые, однако, не всегда голубые и далеко не всегда дремлют! У нас их столько, что мы могли бы торговать ими, и я не знаю, почему Франции, которая не богата озерными пространствами, не купить себе одно на выбор, подобно тому как в 1803 году мы купили у нее Луизиану. Но я все же смотрел направо и налево через отверстие моей палитры, в то время как Томми спал как сурок. Будь спокойна, мамочка, я не разбудил твоего негритенка! До Кливленда, штат Огайо, мой путь лежал на запад, а затем я повернул к юго-востоку. Железнодорожными путями здесь покрыта сплошь вся территория. Пешеходу негде ногой ступить! И промышленных городов здесь столько же, сколько ячеек в улье.

Из Кливленда я отправился в Уоррен, важный центр штата Огайо, богатый нефтяными источниками. Его и слепой узнает, если у него есть нос, — так силен этот омерзительный запах. Кажется, достаточно чиркнуть спичкой, чтобы вспыхнул весь окружающий воздух. И что за страна! На всех равнинах, сколько ни охватит взор, вы ничего не видите, кроме нефтяных вышек! То же самое по склонам холмов и по берегам ручьев — повсюду одни только колоссальные лампы, высотой от тридцати до сорока футов!

Да, мамочка, эту страну не сравнить ни с поэтическими прериями Дальнего Запада, ни с дикими долинами штата Вайоминг, ни с отдаленными очертаниями Скалистых гор, ни с глубокими горизонтами озер и океанов! Красоты промышленности — это хорошо, красоты художественные — лучше, красоты же природы несравненны.

Но не будем уклоняться от нашего путешествия. После Уоррена, следуя вдоль Ринг-Ривер и переехав границу штата Огайо, мы попали в Пенсильванию, в город Питтсбург на реке Огайо, а затем в соседний с ним город Аллегани — Железный город или Дымный город, как его называют, и это несмотря на несметное количество подземных труб, тянущихся на несколько тысяч миль, по которым перегоняется природный газ. И до чего же там грязно!… В несколько минут ваши руки и лицо становятся совсем черными, как у негра!… О, мои светлые и чистые города Канзаса! Вечером оставил на окне немного воды в стакане, и наутро она превратилась в чернила! Сейчас пишу тебе этой химической смесью, мамочка!