Завещание Единого бога

— Возможно, — Зод пожал плечами, переложил поводья в левую руку и посмотрел на неё, — но меня сейчас гораздо больше интересует другое.

— Не хочешь вместе со мной идти к Моне на ковёр? — хмыкнула она, без труда прочитав мысли приятеля.

— Что так заметно? — Зод нахмурился, но не выдержал и улыбнулся. — Ты опасный человек, Лиска. Слишком умная.

— Ага, конечно, — Аста фыркнула и усмехнулась. — Ты же всегда обожал ходить к нему в кабинет. И вина вы у Серых Плащей, конечно же, не набрали?

— Ну так не все же дознанию напиваться, — скосив взгляд на Рэя, вернул ей усмешку Зод. — Устали мы, и нам нужен отдых.

— А мне, значит, не нужен?

— Так ты же не пьёшь, — логично возразил комтур. — Ну и Моне с аббатом любят тебя больше любого из нас.

— Ладно. До завтра отдыхайте и Рэя тоже с собой заберите, — Аста махнула рукой и, слыша за спиной одобрительные возгласы рыцарей, кивнула на городские ворота. — Главное, чтобы нас в город пустили.

— А куда они денутся? — довольно оскалился Зод и оказался прав.

Когда до города оставалось три сотни шагов и стали слышны радостные крики стоящих на стенах бойцов, правая воротная стойка медленно поползла вперёд.

Как выяснилось, солдаты увидели их ещё пару часов назад, когда отряд съезжал с холма и сразу же вызвали коменданта. Он-то и приказал открыть городские ворота. Перекинувшись парой слов с Ларсом Гратом, Аста оставила ребят у ворот, а сама в сопровождении трёх бойцов из десятка Зода поехала в магистрат.

Нет, конечно, с большим удовольствием она бы повернула домой. Отмылась бы, переоделась и выспалась, но Моне с аббатом дожидаются ее в кабинете магистра. Она обязана принести им добрые вести, а отдыхать будет потом.

Город изменился. На привратной площади дымили костры. Солдаты грели смолу, поднимали на стены корзины с камнями, возводили какие-то непонятные конструкции из досок и брёвен, но, судя по лицам, никто из них не верил в то, что агирцы пойдут сегодня или завтра на штурм. На улице Хлебников было не протолкнуться от телег, но уже возле рынка город выглядел так же, как и декаду назад.

Передав ребятам коня и попрощавшись, Аста зашла в здание магистрата и сразу же направилась на четвёртый этаж. Только здесь, в родном здании, она поняла, насколько устала. Почти весь день в седле — это не шутки, а ещё неопределенность, нервы, непростой разговор и все эти загадки. Впрочем, несмотря на усталость, настроение было отличное. Поднимаясь по лестнице, она старалась оставаться серьезной, но губы сами собой растягивались в улыбку.

— Ого! Какие гости! — на стук двери Яков поднял взгляд и тепло улыбнулся. — Судя по виду, ты вернулась с победой?

— Да! — Аста улыбнулась ему в ответ.

— Я очень рад, что ты жива, — серьезно произнёс секретарь. — Проходи. Им очень нужны хорошие вести.

— Что-то случилось? — встревоженно поинтересовалась она.

— Некоторым нужно слушать лекарей и побольше лежать, — отведя взгляд, тяжело вздохнул Яков. — Но его разве заставишь? Ты хоть ему скажи…

— Все будет хорошо, — Аста улыбнулась секретарю и потянула ручку двери.

В кабинете все оставалось по-прежнему: ковры, шкаф, кресла, большой письменный стол, четыре синие пальмы и запах… Остро-сладко-цитрусовый с вплетенными ароматами красной коры и ашеронского корня.

Магистр, как всегда, сидел за столом, Фарис в своём любимом кресле возле книжного шкафа. При взгляде на аббата, стало понятно, почему так переживал Яков. Её духовный наставник выглядел хуже, чем в день расставания, и был похож на ожившего мертвеца. Пергаментно-серая кожа, синяки под глазами и застывшее выражение лица. Так бывает, когда от боли не помогают даже лекарства. При виде ее он улыбнулся одними только кончиками губ, и сердце Асты болезненно сжалось.

Поздоровавшись, она сразу же направилась к аббату, положила ладони ему на плечо и, прикрыв глаза, использовала заклинание. Фарис даже не пошевелился. Он молча смотрел на нее снизу вверх, с легкой иронией и… гордостью?

Лечение потребовало две трети запаса эфира. Дождавшись, когда образ заклинания погаснет, Аста удовлетворенно кивнула и с досадой произнесла:

— Зла на вас не хватает, вот правда! Один загоняет себя в могилу, а второй не может заставить его отлежаться.

— Мы тоже по тебе очень соскучились, — Моне улыбнулся, вздохнул и осуждающе посмотрел на аббата. — Ты думаешь, я не пытался?

— Погоди! — Фарис остановил приятеля жестом и негромко поинтересовался: — Это то, о чем я думаю?

— Мыслей я читать пока что не научилась, — кирия пожала плечами и уселась в свое любимое кресло. — Но лечить могу. Меня отметила Жизнь.

— Это хорошо, — кивнув, прошептал аббат. — Я рад, что ты выжила, дочка. Грат передал с посыльным, что в Джарту вернулось двадцать три человека.