Завещание Единого бога

Пройдя к выходу со двора, Алес добавил в отряд ещё трёх бойцов и, пока их тела перестраивались, попытался прикинуть свои дальнейшие действия.

Да, наверное, нужно быстро идти помогать сотнику, но это будет не самым лучшим решением. Нападавшими на посёлок командует князь Райдас. Тот ублюдок, что первым вломился в караульное помещение и убил пятерых ребят. Он самый сильный Отмеченный в Лигее, но не это главное. Проблема в том, что с князем сюда не могло прийти меньше сотни бойцов.

У него же всего шестнадцать подручных, а сам он сейчас боец никудышный. Грудь и лицо сильно болят, правый глаз почти не видит, левая рука висит плетью. Нет, ему, конечно, не нужно драться в ближнем бою, но боль отвлекает и мешает сосредоточиться.

По-хорошему нужно пройти по посёлку и собрать все трупы на улицах, но его так быстро обнаружат. В посёлке полно врагов. Хорошо хоть, что в этой его части остались одни только трупы.

Размышляя, Алес смотрел на посёлок глазами совы, и от увиденного в душе закипала лютая ненависть. Большинство его соплеменников уже погибло. Особенно много трупов лежало возле общинного дома. Там же сейчас находилось около полусотни лигейцев. Обыскивали тела и шарили по соседним домам. Ещё два десятка вместе с князем штурмовали дом сотника Хариса, и около тридцати нападавших добивали защитников возле тренировочной площадки у восточной стены. И это только три самых крупных отряда. Впрочем, остальных в расчёт можно не брать.

Приняв решение, Алес послал сову на разведку окрестностей и, указав рукой на восток, мысленно приказал:

— Туда!

Подчиняясь команде ведущего не-живые вышли со двора и двинулись толпой в указанном направлении. Быстро и почти не отличаясь на ходу от разумных. Он шёл следом за ними, контролируя свой отряд взглядом, морщился от боли в груди и остро ощущал всю нереальность происходящего.

И он, и в то же время не он. Разум старого мастера Смерти и его память были недоступны, но чувства, умения и реакция на реальность прочно вплелись в сущность носителя артефакта.

Спокойное удивление… Другими словами не выразить. Кейр за всю свою долгую жизнь никогда не видел такое количество снега, и Алес, двигаясь за отрядом, ловил себя на мысли, что удивляется обычным вещам. Невысоким заборам, домам изо льда и тому, что ноги ведомых почти не проваливаются в глубокий снег. При этом он каким-то невероятным образом спокойно контролировал свою сову, каждого из шестнадцати не-живых и одновременно пытался спланировать предстоящий бой. Если бы не весь этот творящийся ужас он бы, наверное, радовался таким новым возможностям, но боль и покачивающиеся впереди трупы друзей не позволяли забыть… Он бы отдал это все за то, чтобы вернуться назад… за то, чтобы ничего этого с ним не случилось.

На перекрёстке, возле дома Миса-кожевника, Алес поднял ещё четверых бойцов и назначил Дила командиром отряда.

Разум не-живых изменяется, но память о соплеменниках, родственниках и друзьях у большинства из них сохраняется. Ненадолго, но получив правильную команду, бойцы способны отличать тех, кого трогать нельзя, а память командира — это память отряда. С Дилом во главе его не-живые не атакуют никого из защитников. Рядовому Отмеченному Смертью такой контроль не по силам, но он сейчас мастер! Высший жрец своей Прекрасной Богини…

Бой на площадке закончился. Алес знал, что не успеет, но цель этого похода была в другом. Здесь он наберёт новых бойцов и постарается помочь сотнику. Дом Хариса — через две улицы справа, но идти туда сразу было нельзя. Там сейчас больше десятка сильных Отмеченных, а у него только двадцать бойцов.

Никого живых из своих не осталось. Непонятно, откуда тут ночью взялось столько народа, но скорее всего ребята отмечали какой-то праздник в одном из соседних домов. По приказу сотника все оставшиеся в посёлке обязаны были иметь при себе оружие, и вот оно — пригодилось… Задержали ублюдков и дали ему шанс отомстить.

В тот момент, когда он с отрядом повернул с улицы к восточной стене, лигейцы обшаривали трупы и снимали с мертвых броню. Никто не ждал нападения, и это сыграло Алесу на руку.

Их заметили сразу. Четверо не занятых мародерством лигейцев повернули головы, и один из них проорал:

— Тревога! Строй! По десяткам! Быстро!

— Убить! — мысленно приказал бойцам Алес и, распределив цели атаки, повесил перед собой Щит.

Получив команду ведущего, не-живые молча побежали вперёд и с ревом вломились в толпу заметавшихся на площадке врагов.

Сухо лязгнула сталь, заорали раненые, трое лигейцев упали на утрамбованный снег, и началась свалка.

Тридцать против двадцати это в большинстве случаев не очень хороший расклад, но его бойцов эти мелочи не касаются. Каждый поднятый не-живой в скорости реакции не уступает Отмеченному с сильной Печатью. Они не знают усталости, не чувствуют боли и сострадания. Единственное слабое место — голова, но на всех его бойцах сейчас надеты стальные шлемы.

Лигейцы были опытными воинами. Разменяв шестерых своих на двух бойцов Алеса, они все-таки сумели организовать строй, и это, наверное, помогло бы, не будь у не-живых командира.