Завещание Единого Бога

– Возможно. – Зод пожал плечами, переложил поводья в левую руку и посмотрел на неё. – Но меня сейчас гораздо больше интересует другое.

– Не хочешь вместе со мной идти к Моне на ковёр? – хмыкнула она, без труда прочитав мысли приятеля.

– Что, так заметно? – Зод нахмурился, но не выдержал и улыбнулся. – Ты опасный человек, Лиска. Слишком умная.

– Ага, конечно. – Аста фыркнула и усмехнулась. – Ты же всегда обожал ходить к нему в кабинет. И вина вы у Серых Плащей, конечно же, не набрали?

– Ну так не все же дознанию напиваться, – скосив взгляд на Рэя, вернул ей усмешку Зод. – Устали мы, и нам нужен отдых.

– А мне, значит, не нужен?

– Так ты же не пьёшь, – логично возразил комтур. – Ну и Моне с аббатом любят тебя больше любого из нас.

– Ладно. До завтра отдыхайте и Рэя тоже с собой заберите, – Аста махнула рукой и, слыша за спиной одобрительные возгласы рыцарей, кивнула на городские ворота. – Главное, чтобы нас в город пустили.

– А куда они денутся? – довольно оскалился Зод и оказался прав.

Когда до города оставалось три сотни шагов и стали слышны радостные крики стоящих на стенах бойцов, правая воротная стойка медленно поползла вперёд.

Как выяснилось, солдаты увидели их ещё пару часов назад, когда отряд съезжал с холма, и сразу же вызвали коменданта. Он-то и приказал открыть городские ворота. Перекинувшись парой слов с Ларсом Гратом, Аста оставила ребят у ворот, а сама в сопровождении трёх бойцов из десятка Зода поехала в магистрат.

Нет, конечно, с большим удовольствием она бы повернула домой. Отмылась бы, переоделась и выспалась, но Моне с аббатом дожидались ее в кабинете магистра. Она обязана принести им добрые вести, а отдыхать будет потом.

Город изменился. На привратной площади дымили костры. Солдаты грели смолу, поднимали на стены корзины с камнями, возводили какие-то непонятные конструкции из досок и брёвен, но, судя по лицам, никто из них не верил в то, что агирцы пойдут сегодня или завтра на штурм. На улице Хлебников было не протолкнуться от телег, но уже возле рынка город выглядел так же, как и декаду назад.

Передав ребятам коня и попрощавшись, Аста зашла в здание магистрата и сразу же направилась на четвёртый этаж. Только здесь, в родном здании, она поняла, насколько устала. Почти весь день в седле – это не шутки, а ещё неопределенность, нервы, непростой разговор и все эти загадки. Впрочем, несмотря на усталость, настроение было отличное. Поднимаясь по лестнице, она старалась оставаться серьезной, но губы сами собой растягивались в улыбку.

– Ого! Какие гости! – на стук двери Яков поднял взгляд и тепло улыбнулся. – Судя по виду, ты вернулась с победой?

– Да! – Аста улыбнулась ему в ответ.

– Я очень рад, что ты жива, – серьезно произнёс секретарь. – Проходи. Им очень нужны хорошие вести.

– Что-то случилось? – встревоженно поинтересовалась она.

– Некоторым нужно слушать лекарей и побольше лежать, – отведя взгляд, тяжело вздохнул Яков. – Но его разве заставишь? Ты хоть ему скажи…

– Все будет хорошо, – Аста улыбнулась секретарю и потянула ручку двери.

В кабинете все оставалось по-прежнему: ковры, шкаф, кресла, большой письменный стол, четыре синие пальмы и запах… Остро-сладко-цитрусовый с вплетенными ароматами красной коры и ашеронского корня.

Магистр, как всегда, сидел за столом, Фарис в своём любимом кресле возле книжного шкафа. При взгляде на аббата стало понятно, почему так переживал Яков. Её духовный наставник выглядел хуже, чем в день расставания, и был похож на ожившего мертвеца. Пергаментно-серая кожа, синяки под глазами и застывшее выражение лица. Так бывает, когда от боли не помогают даже лекарства. При виде ее он улыбнулся одними только кончиками губ, и сердце Асты болезненно сжалось.

Поздоровавшись, она сразу же направилась к аббату, положила ладони ему на плечо и, прикрыв глаза, использовала заклинание. Фарис даже не пошевелился. Он молча смотрел на нее снизу вверх, с легкой иронией и… гордостью?

Лечение потребовало две трети запаса эфира. Дождавшись, когда образ заклинания погаснет, Аста удовлетворенно кивнула и с досадой произнесла:

– Зла на вас не хватает, вот правда! Один загоняет себя в могилу, а второй не может заставить его отлежаться.

– Мы тоже по тебе очень соскучились. – Моне улыбнулся, вздохнул и осуждающе посмотрел на аббата. – Ты думаешь, я не пытался?

– Погоди! – Фарис остановил приятеля жестом и негромко поинтересовался: – Это то, о чем я думаю?

– Мыслей я читать пока что не научилась. – Кирия пожала плечами и уселась в свое любимое кресло. – Но лечить могу. Меня отметила Жизнь.

– Это хорошо, – кивнув, прошептал аббат. – Я рад, что ты выжила, дочка. Грат передал с посыльным, что в Джарту вернулось двадцать три человека.