Завещание Фламеля

Вообще говоря, всех герметических авторов можно разделить на четыре группы: подлинные авторы, не скрывающие своего имени и обладающие документально подтвержденной биографией — самая малочисленная категория (Михаэль Майер, Монте-Снидерс, Сендивогий); анонимные авторы, скрывающиеся под именами великих ученых, теософов и других лиц, пользующихся авторитетом и служащих своего рода «прикрытием» и защитой для традиции (псевдо-Раймонд Луллий, псевдо-Аристотель, псевдо-Фома Аквинский и т. д.); авторы, скрывающиеся под оригинальными псевдонимами (их биографии, как правило, обрывочны и недостоверны — Ириний Филалет, Фулканелли, Камала Джняна, Ламбспринк); и, наконец, авторы, имеющие весьма правдоподобные имя, биографию и окружение, которые на поверку оказываются чистой фикцией. К последним, конечно же, относится бенедиктинский монах Василий Валентин, аббат Вестминстерский Кремер, и — к этой мысли приходит большинство современных исследователей — господин общественный писарь Фламель. Хотя в случае нашего героя дело обстоит еще сложнее. Если при попытке установить личности Василия Валентина и Кремера очень легко выясняется, что в бенедиктинском ордене никогда не было такого брата-алхимика, а в Вестминстерском аббатстве никогда не было аббата по фамилии Кремер, то в случае Фламеля у нас имеется множество доказательств его существования. В чем же тогда проблема? Может, легенда говорит правду? Но проблема возникает не столько из-за биографии парижского нотариуса, сколько из-за его литературного наследия. Несомненно, в четырнадцатом веке жил человек, жертвовавший деньги на приюты для бедных и церкви под именем Николя Фламель. Но большинство фактов его биографии мы знаем из его собственного трактата «Иероглифические Фигуры», а трактат этот, хотя и должен быть написан в начале XV века, впервые предстает перед глазами публики в 1612 году, когда в Париже из печати выходит Trois traiсtez de la philosophie naturelle non encore imprimez[14]. В качестве второго трактата этого сборника выступают «Иероглифические Фигуры Николя Фламеля, писаря, находящиеся на четвертой арке Кладбища Невинных в Париже, по правую руку, если входить со стороны улицы Сен-Дени, с разъяснением упомянутого Фламеля, посвященные трансмутации металлов и ранее никогда не публиковавшиеся. Перевод с латыни П.Арно, Шевалье». Нелишне будет заметить, что латинский «оригинал» с которого этот труд переводил на родной французский Шевалье Арно, никто кроме него никогда не видел. Также стоит вспомнить, что весь вышеназванный трактат построен на анализе аллегорий, содержащихся в найденной автором Книге Авраама Еврея[15]. Как вы можете догадаться, о существовании этой книги известно только со слов Фламеля — ни она сама, ни даже копии с нее вне контекста «Иероглифических Фигур» тоже никому и никогда не были известны. По многим признакам, для перечисления которых требуется отдельная книга, современные исследователи пришли к выводу, что текст «Иероглифических Фигур» не мог быть написан ранее XVII века, и, следовательно, не имеет отношения к нотариусу, жившему в доме под лилиями за два столетия до этого. Наиболее осведомленный в этой области человек, фактически посвятивший жизнь изучению «дела» Николя Фламеля, Клод Ганьон, в своей фундаментальной работе, название которой можно перевести как «Фламель под следствием»[16], высказывает предположение, что «Иероглифические Фигуры» были написаны крупнейшим издателем герметических книг Бероальдом де Вервилем[17] в том же году, когда вышло первое издание Трех трактатов по натурфилософии, или чуть раньше; он основывает свои наблюдения на том, что большинство идей, высказанных в этом тарктате почерпнуты автором из Artis aurifera quam chemicam vocant antiquissimi auctores, опубликованного Петером Перна в1572 году в Базеле, и в деталях известном господину де Вервилю. Кроме того, Шевалье Арно является немного искаженной анаграммой имени Бероальд де Вервиль. Клод Ганьон также сумел отыскал запись библиотекаря, служившего в восемнадцатом веке в библиотеке Сент Женевьев; в ней упоминается ныне утерянный трактат под названием «Приключения Али эль Москлана, известного как Халиф Сломнял, переведенные с арабского неким Раби эль улле де Деон», датируемый 1582 годом. Ганьон отмечает, что странное имя переводчика представляет собой опять-таки анаграмму имени Бероальд де Вервиль, в то время, как имя главного героя (Slomnal Calife) является ничем иным, как точной анаграммой имени Николя Фламель. Другими словами, перед нами типичный по своему «анамнезу» алхимический трактат — книга, написанная спустя примерно двести лет с момента смерти предполагаемого автора, и основанная на произведении, которого никогда не существовало. Настоящим автором ее вполне мог быть издатель, или — кто знает? — адепт XVI века, навсегда исчезнувший под маской общественного писаря Николя Фламеля.