Завещание Имама

Во взводе они меня не любят и почти никто со мной не дружит, для них я "пердоводчик", вместо слова - переводчик. Я ближе к офицерам, белая кость, а они пахари, первую пулю принимают на себя...

Капитан Чечурин расположился в залатанной хижине. Местного жителя афганца давно выгнали и теперь это допросный домик. Я захожу в него и пытаюсь отдать честь.

- Где ты шляешься, мать твою, - рычит на меня сумасшедший капитан. Сейчас сюда приведут пленного. Полковник просил его раскрутить...

Я спешно скидываю в угол снаряжение и сажусь за столик.

- А где прапор, куда этот, вонючка, делся? - бушует офицер.

В палатку двое солдат вводят пленного. Этот не рядовой, видно по опрятной одежде и чалме, что он относится к афганской элите. Руки у него связаны, глаза умные, обегаю палатку и застывают на Чечурине, его подталкивают к стулу и он не торопясь усаживается на него.

- Уходите, - командует капитан солдатам.

Те послушно кивают и, отдав честь, уходят.

- Начинай, - шипит на меня Чечурин.

- Ваша фамилия, звание, должность? - спрашиваю пленного по-арабски.

Его голова поворачивается ко мне.

- Мулла Фархас. Я служитель Аллаха, господа обитателей миров...

- Как же вы очутились здесь?

- Трудный вопрос? Наверно хотел сделать лучше, получилось хуже.

- Весьма непонятно, можно поточнее.

- Можно. Я приехал из другой страны, присмотреться, что здесь твориться и заодно посоветоваться о делах религии с моими кабульскими коллегами

- Вы не можете уточнить с кем встречались?

- Этого я вам не могу сказать. Зачем принимать им мучения, лучше пусть это достанется мне...

- Ты, - слышится окрик Чечурина, - выяснил что-нибудь?

- Это мулла, прибыл от куда то в Кабул по религиозным мотивам. Отказался говорить, с кем собирался встретится или уже встретился.

- Сейчас заговорит. Где же прапор?

По настороженному взгляду муллы, вдруг понимаю, что тот разбирается в русском языке.

- Вы русский знаете? - обращаюсь к нему.

- Нет.

- Из какой страны вы прибыли?

- Зачем вам это? Богу можно служить в любой стране.

- Но мне кажется, вы из России... Почему вы не хотите сказать об этом?

Он внимательно глядит мне в глаза.

- Нет, я не из России, русского не знаю и действительно прибыл сюда по делам религии.

- О чем вы там лопочите? - спрашивает меня капитан.

- Пытаюсь его подловить.

- Посиди с ним, я сейчас вытащу этого прапора за яйца.

Капитан уходит. Мы молчим.

- Вы знаете Алишера Навои? - вдруг спрашиваю я по-арабски.

Мулла немного ошеломлен вопросом.

- Кое что...

- А это знаете?

Я читаю стихи.

"О смерть, скорее душу отними!

Меня хоть этой пыткой не томи!

Ужель страданий мало мне других,

Что в смертный час я вспомнил и о них,

Да ты коварством вечен, небосвод!

О как ты бессердечен, небосвод!

Так не ведется ведь у палачей,

Чтоб одного казнили сто мечей!

- Вы прекрасно разбираетесь в поэзии и весьма чисто для русского говорите на арабском..., - замечает пленный.

- Я могу и по-персидски.

О кравчий времени! Тебе упрек:

Зачем ты милосердьем пренебрег,

Зачем отраву в чашу подсыпал

Тому, кто сам навеки засыпал?

Каким быть надо злобным палачом

Чтоб даже мертвеца рубить мечом!

- Для чего вы мне читаете это?

- Мне жалко вас, мулла Фархас. Зачем нужны жертвы. Сейчас придут мастера заплечного дела и из вас сделают котлету. Ведь вы разбираетесь в поэзии, литературе и неплохо знаете русский язык. Вы же сейчас сами себя выдали, похвалив меня в знании арабского языка. Так ответить мог человек знающий акценты русского языка.

Он смотрит на меня и потом качает головой.

- Вы весьма умный молодой человек, но я приехал по делам религии и русского не знаю.

В дом врывается Чечурин, таща за волосы пьяного прапора.

Капитан садист, любитель мордобоя и пыток. Его помощник, прапорщик Николаев полная скотина. Обладая изумительной силой, он на десерт легко ломает арестованным зубы, руки, пальцы, уродует тела.

- Все, спрашивай последний раз, будет говорить с кем встречался или нет? - требует от меня капитан.

- Вам задают последний раз вопрос, вы будете отвечать с кем встречались? - так же задаю вопрос мулле.

- Нет.

- Он не хочет говорить.

Капитан подходит к арестованному и, ударом в челюсть, повергает его на пол. Начинается избиение. Пьяный прапор тупо смотрит на расправу и ждет своей очереди. Чалма скатилась с головы несчастного. Чечурин подтаскивает его опять на стул. Лицо муллы разбито и кровь капает ему на колени.

- Сейчас я тебя скотина, буду жарить.

Это любимое занятие Чечурина. Шомполом от автомата АК, он владеет как виртуоз. Офицер включает газовую плитку, что приютилась в углу комнаты и начинает нагревать кончик шомпола. Красную полоску подносит к лицу муллы. Тот в ужасе откидывает голову.

- Прапор, подержи его.

Звероподобный прапорщик, сзади вывернул несчастному руки так, что его грудь, как дугой выгнуло. Затылок муллы уперся в грудь палача. Шомпол коснулся щеки Фархаса.

- О..., - завыл арестованный.

- Эй ты, шавка, - это у же ко мне, - допрашивай.

- С кем встречались? Откуда приехал?

Шомпол уперся в глаз и он затрещал, потом зашипел, пар пошел к верху. Арестованный уже выл.