Завещание Инки

— А ваше еще менее того. Офицер, арестовывающий человека, к которому еще совсем недавно он обращался «господин полковник», по-моему, должен опасаться со стороны своего начальства упреков в потере бдительности, что, насколько мне известно, в армии любой страны считается позором, если не преступлением.

На последнем слове он сделал первый шаг и, уже не глядя на капитана, вернее, глядя перед собой так, словно в комнате, кроме него самого, вообще никого не было, двинулся к двери. Со двора доносились шум и крики. С верхних ступеней наружной лестницы ученый сразу увидел клубок из человеческих тел во дворе крепости, в центре которого, словно ядро, вращалось тело его слуги в красном пончо. Доктор бросился ему на помощь, но еще раньше Фриц как-то изловчился и вытащил из-за своего пояса револьвер и навел его на солдат. Они отступили на пару шагов, но окружили его кольцом. Маленький и юркий, немец, вращаясь вокруг собственной оси, не опускал револьвера… Но еще секунда, две, три, и кто-то из солдат обязательно подловит тот краткий миг, когда Фрица можно будет сбить с ног. Но тут он сам предоставил им такой шанс — неожиданно споткнулся и упал… И сразу образовалась куча мала. Моргенштерн, не раздумывая, снял ружье со своего плеча и ударил одного из солдат прикладом по голове. Тот повалился на землю с остекленевшими глазами.

— Быстро все назад! — прокричал доктор. — Я — полковник Глотино. Капитану плохо. Приказываю вам: немедленно окажите ему помощь и приведите к нему врача!

Хитрость сработала. Солдаты бросились кто за врачом, кто «на помощь» капитану, не забыв, однако, на прощание дать Фрицу несколько тумаков. Пошатываясь и морщась от боли, он медленно встал на ноги и сказал:

— И это, называется, воины! Тридцать на одного, да у меня еще и такой большой тюк за спиной был!

— Они тебя не покалечили? — с беспокойством спросил ученый, как только они вышли за ворота крепости.

— Не знаю… Но руки-ноги вроде бы двигаются… Ох, ну и мужланы! Представляете: я им спокойно говорю: «Пропустите, а то буду стрелять», а они меня взяли и вышвырнули на эту железную лестницу, будь она неладна. Все ее ступеньки ребрами пересчитал. Черт! Даже искры из глаз посыпались…

— Хорошо еще, что обошлось только этим. Надо признать, мы сами отчасти виноваты во всем, что тут случилось. Ну разве это не глупость — выступать в чужой роли? Ну ладно, сделанного уже не исправишь, а что нам дальше делать, как думаешь? Ты можешь что-нибудь предложить?

— Пойдемте в какой-нибудь отель. Там отдохнем, а заодно и обдумаем, что нам делать дальше.

— А разве в этом городке есть отели?

— Очень может быть. В Аргентине полно, знаете ли, отелей всяких сортов. Правда, в здешних комфорт, я думаю, такой, знаете… как бы это поточнее выразиться, а вот: доисторический…

Доктор Моргенштерн улыбнулся. Фриц же продолжил свою остроту:

— Не исключено, что мы там что-нибудь и раскопаем.

И они действительно очень скоро совсем недалеко от крепости наткнулись на неказистый домишко, на котором, однако, гордо красовалась вывеска с надписью: «Гостиница для приезжих». Дом словно врос в землю: низкая, широкая дверь вела в полуподвальное помещение без окон, на месте которых были лишь две заложенные кирпичом оконные ниши. Из-за глухого забора за домом доносились лошадиное ржание и перестук копыт.

— Знаешь, Фриц, — задумчиво сказал ученый, — что-то мне не особенно нравится этот отель, по-моему, он больше похож на какой-то подозрительный притон или, в лучшем случае, ночлежку для бродяг.

— Это так, — согласился Фриц, — но разве вам не кажется, что здесь очень многие дома напоминают притоны?

— Что ж, ты прав, пожалуй, а раз так, рискнем!

И они вошли в дом. Внутри него была всего одна плохо освещенная комната. Столов и стульев в ней видно не было. На полу лежали соломенные маты. Кое-где стояли низкие скамеечки. На одной из таких скамеечек сидел хозяин гостиницы, чрезвычайно худой и грязный человек неопределенного возраста, по виду настоящий разбойник с большой дороги. Однако он довольно любезным тоном осведомился о том, чего желают сеньоры. Фриц, опустив свой тюк на глинобитный пол, сказал:

— Нам нужны четыре лошади, две верховых и две вьючных.

— Вы хотите взять их в аренду?

— Нет, купить.

— А куда направляются сеньоры?

— В Гран-Чако. Далее — на Тукуман, а может, и еще дальше.

— У меня есть прекрасные лошади на продажу. Будьте добры, подойдите сюда! — И он жестом пригласил немцев к двери, ведущей во двор.

— Сеньоры! — раздалось вдруг у них за спиной.

Они обернулись. В одном из углов комнаты с мата поднимался человек, которого они поначалу не заметили, потому, наверное, что он спал.

— Я слышал, вы направляетесь в Гран-Чако, — продолжил незнакомец. — Вы позволите в связи с этим дать мне вам несколько советов?

— Охотно, — ответил приват-доцент, разглядывая неожиданно появившегося доброхота.