Завещание каменного века

Я был посреди пустынных коридоров. Нигде ни звука, ничто не шевельнется. Одни только пауки, дежурившие в нишах, провожали меня своими кошачьими глазами. Шаги звучали пугливо и неуверенно. Мысленно я представил себе всю нелепость происходящего: пустотелый каменный осколок, затерянный в поясе астероидов – консервная банка, начиненная металлическими пауками, и одинокие люди, блуждающие в этом заброшенном мире.

– Эва!

Слабый отзвук эха возвращался ко мне. Я старался шуметь как можно больше, чтобы Эва могла услышать меня. Вдалеке как будто что-то промелькнуло.

– Эва!!

В дальнем конце стенки коридора словно смыкались. На таком расстоянии разглядеть можно было разве только слона. От напряжения мне начинало мерещиться, будто там кто-то есть.

Тихий-тихий вздох послышался за дверью. Я вздрогнул и затих. Если это Эва, почему она не откликнулась?

Я шагнул на дверь – она толчком распахнулась. В коридор вывалился шестилапый урод и, не взглянув на меня, промчался в свою нишу. Что за чертовщина? Я отчетливо слышал вздох. Не паук же вздыхал.

В пустой пятиугольной комнате, уткнувшись лицом в стену, затаилась Эва. Из закатанного рукава свитера свисала прозрачная и беззащитная кисть.

– Эва! – прошептал я, приблизясь к ней.

Ее плечи вздрогнули, она робко оглянулась. В ее расширенных зрачках светлыми кругляшками отразилась никелированная поверхность диска, укрепленного рядом с дверью, и мой разномастный свитер – все уменьшенное до уютных размеров горошины.

– Что с тобой?

Слезы сами собой выкатились из Эвиных глаз.

– Мне страшно.

Она прильнула ко мне, как ребенок, ищущий защиты.

– Кто тебя напугал?

– Паук.

– Паук?! Так это же безобидное создание – автомат. Он не смеет ничего сделать с тобою.

– Он смотрел на меня. Мне было страшно и хотелось прикоснуться к кругу. – Она показала на диск, повешенный рядом с дверью.

Больше всего круг походил на зеркало. Я внимательно оглядел его, что-то насторожило меня, показалось ненормальным. Да, вот что. Гладкая сверкающая поверхность диска ничего не отражала. Зеркалом он никак не мог служить.

– Ничего опасного. Ты зря напугалась, – сказал я и прикоснулся к диску.

Мгновенная резь ожога пронизала меня. Под нами что-то заскрежетало печально и глухо. Диск исчез. Он никуда не удвинулся, не задернулся – его просто не стало. Я изумленно посмотрел на свою ладонь: следов ожога не было.

– Ой! – вскрикнула Эва и судорожно ухватилась за мою руку.

Под ногами начал зыбиться пол, выложенный массивными бетонными плитами. Я поднял Эву на руки и хотел бежать. Ноги не слушались – пол ускользал из-под них.

Стен тоже не стало. Вернее, они были обозначены одной световой зыбью, почти как на Земтере.

Это состояние продолжалось недолго. Вокруг нас снова все материализовалось. Только мы находились уже не в прежней комнате.

Просторный, точно спортивный, зал без окон – с потолка лился успокоительный мягкий свет, разве что самую малость по-лунному нечеткий.

Я все еще держал Эву на руках. Она сплела пальцы у меня на шее и, похоже, не намеревались отпускаться.

В дальнем конце зала что-то зашевелилось. Черный рукав – не то змея, не то пожарная кишка – извиваясь, подползал к нам. Почему-то я не испугался этого удава.

Он приблизился, и я разглядел большой синий глаз, похожий на кристалл льда. Черный шланг изогнулся, как тело кобры – синий объектив поднялся вровень с моим лицом.

– Кто вы? – ниоткуда раздался голос на языке мальчишки и Виктора.

У меня отекали руки, я опустил Эву на пол. Она спряталась за мою спину и выглядывала из-за плеча. Я слышал ее прерывистое дыхание, Эвины волосы щекотали ухо.

– Мы люди, – сказал я в пустоту зала.

– Да, люди,- признал тот же голос как будто с неохотой. – Вижу: люди.

– А ты?.. Кто ты? – спросил я.

– Машина. Я так исстрадалась, ожидая вас.

Жалоба прозвучала комедийно, как пародия на человеческое чувство, хотя в скрипучем голосе слышалась искренность.

Эва, испуганная невесть откуда раздавшимся голосом, уткнулась лицом в мое плечо.

– Почему она боится? – спросила Машина.

– Она впервые здесь. Тут очень пусто и гулко. – Я поймал себя на том, что стараюсь произносить слова таким же бесстрастным и ровным голосом, как Машина.

– Откуда вы появились?

Неосознанная мысль удержала меня от того, чтобы сказать правду.

– Мы можем появляться когда угодно.

– Это я знаю.

Ледяной глаз чуть не вплотную придвинулся ко мне. Едва уловимый звук наполнил зал. Сонная апатия начала заволакивать сознание. Еще немного, и я бы заснул.

– Не спи!

Это выкрикнула Эва.

Я очнулся. Эва трясла меня за плечи, и с каждым ее толчком дурман оставлял меня.

До сознания отчетливо дошла мысль: нужно бежать прочь!

– Отодвинь от меня свой окуляр! – потребовал я,

Машина повиновалась.

– Перестань жужжать.

Наступила тишина.

– Почему вы так долго не приходили? Я измучилась ждать, – произнесла Машина, и опять в ее неживом голосе прозвучал театрализованный надрыв.

– Мы не могли раньше.

– У вас всегда были тайны от меня: я не знала, куда вы исчезаете и откуда появляетесь вновь. Вы скрывали от меня многое. Меня пожалел только мальчик…

– Мальчик!..

Я прикусил язык. Смутная догадка промелькнула у меня.