Завещание каменного века (сборник)

Неожиданно погас свет. Мгновение назад Эва выпустила мою руку. Я ощупью хотел поймать ее в воздухе, но наткнулся на Итгола.

Из гибельной темноты, пахнущей сражением, донесся Эвин голос:

— Помогите!

Я запнулся о кого-то и упал. Под рукой оказалась шерстистая гладкая шкура. Ощутилось живое тепло, как если бы я наткнулся на собаку. Инстинктивно отдернул руку.

— Не сметь! Цыц! — прикрикнул я, пытаясь подняться.

Несколько пар рук сгребли меня. Я брыкался, но ничего не мог поделать. Меня поволокли вдоль темного коридора. Вдруг запахло крошеным камнем, лицо стегнула колкая струя морозного воздуха. Послышался хруст снега.

— Пустите меня! — совсем близко раздался Эвин голос.

Я рванулся изо всей силы, пнул в чьи-то ребра — кто-то с визгом закрутился на снегу. Освободилась правая рука — я выхватил из кармашка свитера автоматический искровысекатель. Шипучее пламя осветило небольшой круг — в него попали несколько остроухих настороженных мордашек.

Огонь в моих руках переполошил их — они бросились врассыпную. Я кинулся выручать Эву. Мне удалось отбить ее.

В густых сумерках виднелось несколько корявых ветел. Позади них маячили фигуры сражающихся — доносились боевые выкрики, звон металла. Шум битвы удалялся и затихал. Мороз пробирал сквозь одежду — земтерские трико нисколько не грели. Сзади сильно хрустнул снег: это Итгол выбежал следом за нами.

Найти пролом в стене было не трудно: даже в слабом пламени, которое давал искровысекатель, рваная дыра зияла теневым сгустком. Но попасть в коридор было уже невозможно: роботы изнутри задраили брешь щитом из эластика.

— Откройте! — Изо всей силы я барабанил кулаком по щиту. Никто не отзывался.

Еще немного — и мы окоченеем. Где расположен вход в помещения, я не представлял.

Я перестал колотить по гулко вибрирующему эластику. И впервые услышал тишину. Это была какая-то особенная, невообразимая тишина, возможная разве что в подземелье.

Эва прятала отмерзающие кисти в рукава свитера. Мороз не давал времени размышлять. Я знал единственное, зато испытанное средство — костер. Заиндевелые ветки легко отламывались. Не будь у меня огнемета, ни за что бы не удалось разжечь сырую древесину. Костер осветил часть массивной крепостной стены, несколько деревьев и мерзлую запорошенную снегом землю. Тепла он давал немного. Ветки вначале шипели и трещали, потом мгновенно прогорали.

Вблизи костра лежали убитые. Похоже, тут происходила настоящая битва. Пламя освещало нежно-розовые лица и торчащие уши. Они и у мертвых стояли торчком. Возле трупа валялся оброненный меч.

Он был тяжелый и острый, но упругая древесина поддавалась неохотно. Я повалил два дерева. На этот раз от костра стало жарко… На щеках у Эвы появился румянец. Она изумленно вглядывалась в потухающую зарю.

Ночь здесь должна быть непроглядной: ни луны, ни звезд. Наш костер увидят издали. Ничто не помешает хвостатым организовать новое нападение.

Время от времени я подходил к щиту и дубасил по нему рукояткой меча без всякой надежды: роботы явно не намеревались пускать нас в помещение. Я толком не представлял себе, что именно угрожает нам, но в одном был убежден: нельзя бездействовать, сидеть сложа руки. Костер выдает нас. Но и уйти от него мы не можем.

Распростертое тело хвостатого попадало в трепетный свет. Я давно приглядывался к нему, мне чудились металлические застежки. Я проверил догадку и оказался прав: на хвостатом был надет меховой комбинезон.

Мы выбрали трех убитых, на которых одежды не были разорваны и окровавлены. На холоде кое-как справились с застежками и шнуровкой.

* * *

Жидкий рассвет застал нас в скирде соломы. Сквозь туман не видно было дальше чем на сто шагов. Во все стороны простиралось убранное поле. Из-под снега щетинилась стерня.

Вчера мы вовремя облачились в теплые одежды. Если бы хвостатые не вздумали подбадривать себя воинственными криками еще издали, они застали бы нас врасплох. А так нам удалось скрыться. Мы бежали, куда нас несли ноги, пока крики преследователей не замолкли в отдалении. Мы спотыкались о мерзлую пахоту, попали в гущу неубранных подсолнечников, ломились сквозь частокол мерзлых будыльев, которые больно стегали нас. Наткнулись на стог, зарылись в солому и уснули.

Кошмарная ночь кончалась. Занимался короткий зимний день. Багровый круг искусственного солнца обозначился сквозь туман не на краю горизонта, а в зените. Туман медленно отступил, в зрение попали другие скирды и одинокий амбар.

Несмотря на привычные детали: стога соломы, амбар, колкую стерню, торчащую поверх неглубокого снега, черные лоскутья протаянной пахоты, — пейзаж все же производил странное впечатление. Я не сразу понял почему? Потом сообразил — глазу не хватало неоглядного простора. И причиной был не туман. Обозримый пятачок земли словно был опущен на дно чаши, негреющее солнце висело ощутимо низко. Я знал: по ту сторону, поверх солнца, располагаются точно такие же поля, скирды и амбары. Я пытался увидеть хоть что-нибудь. Мешала сизая туманистая поволока, не совсем точно имитирующая земное небо.