Завещание Казановы

Родя лишь коротко мотнул головой, напряженно разглядывая столешницу. Телефон замолчал, и Арина увидела, как Родиона сразу отпустило… И проговорила вполне миролюбиво, без всякой насмешки в голосе:

– Беги, Родь. Иначе сядешь меж двух стульев. Оно тебе надо, а? Вещи свои прихвати, я чемодан собрала.

– Нет, я за вещами потом.

– Ну как знаешь. Иди. Счастливо тебе.

– Ариш, но я…

– Все, Родя, все. Поговорили, хватит. Иди.

Она закрыла за ним дверь, вернулась на кухню, потирая пальцами виски. Голова разболелась ужасно. Таблетку бы принять, но нельзя… Надо чаю попить, вот что. И не чаю, а липового цвету с лимоном и медом! И сразу полегчает.

Вспомнила, вздохнула, усмехнулась грустно. И вдруг услышала слабо доносящийся из комнаты голос мобильника, и пошла на его зов, как сомнамбула. И очень удивилась, когда увидела, кто звонит. Женя.

– Здравствуй, Арин. Говорить можешь?

– Да… А что случилось?

– Да ничего не случилось. Почему обязательно должно что-то случиться, если я звоню? Или мой звонок с неприятностью ассоциируется?

– Нет, но…

– Арин! Ты прости меня, очень прошу, ладно? Я себя такой виноватой чувствую! Просто места себе не нахожу… Прости, а?

Голос у Жени был слабый, Арина ее едва слышала. И еще ей казалось, что Женя с трудом сдерживает слезы.

– А ты сейчас где, Жень? Дома?

– Нет… Я у твоего подъезда стою.

– А отчего не заходишь?

– Но как же?.. Я ведь прогнала тебя… Теперь боюсь, что и ты меня прогонишь. Имеешь право, в конце концов.

– Господи, Женя! Ну что ты глупости говоришь? Какие страхи, я же не кусаюсь! Давай, заходи сейчас же!

– А ты одна?

– Да, я одна. Уже одна. Даже чаю попить не успела.

– В каком смысле?

– Да муж приходил… Но это не важно. Заходи, я тебе рада.

– Спасибо, Арин. Я сейчас…

Арина подошла к окну, увидела, как Женя выбралась из машины, как, ссутулившись, побрела к подъезду, сунув руки в карманы джинсов. И сердце кольнуло жалостью – бедный несчастный Ежик… Надо ее накормить первым делом, а все расспросы – потом. А еще лучше – вообще ни о чем не спрашивать. Захочет – сама расскажет.

Женя молча переступила порог, улыбнулась жалко. Выглядела она не ахти, конечно, но лучше, чем тогда, в своей квартире. Прошла на кухню, села за стол, опустив плечи и зажав ладони меж колен.

– Тебе кофе сварить? Есть хочешь? Яичницу будешь? Еще куриный бульон есть, – засуетилась Арина.

– Нет, я ничего не хочу. Погоди, дай мне объяснить… – остановила ее Женя, болезненно поморщившись. – Сядь, я тебе расскажу.

– Ладно. Давай, рассказывай. – Арина опустилась на стул напротив нее.

– Ты меня спросила тогда про аборт… Помнишь?

– Да.

– Не делала я аборт, Арин. Выкидыш у меня был. Как очередная пощечина. Ну почему так, почему, а? Почему меня судьба ненавидит? Почему меня никто не любит, почему я никому не могу свою любовь отдать? Почему, Арина?

– Тихо, тихо, Жень… Успокойся. Поплачь, если хочешь.

– Да я уж не могу плакать, слезы кончились. Пробовала напиться, но мне только хуже стало. Да что говорить, ты сама видела… Прости меня, ладно? Я не в себе была. Такая злость на весь мир… Еще и мужик с тобой какой-то приперся!

– Это Иван, Жень. Он хороший.

– А откуда он взялся вообще?

– Да долго рассказывать… Это Ольгин знакомый, тот самый, который на дне рождения меня опекал, когда скандал вышел… Помнишь, я тебе рассказывала?

– Ну, помню. А почему он снова появился?

– Да как – почему? Ой, да ты ж ничего не знаешь, что со мной приключилось! Я такое пережила. Сейчас расскажу, может, хоть ты мне поверишь. Мне же не верит никто, Жень! А меня убить хотели!

– Кто?

– Вопрос интересный, конечно. Я думаю, это из-за папиного наследства.

– Почему ты так думаешь?

– А меня к дознавателю вызывали, когда Кирилл погиб. Да, ты же не знаешь про Кирилла… Помнишь, на похоронах? Такой долговязый парень, мой брат, и ты еще с ним говорила на лестничной клетке. Помнишь?

– Да, конечно… – в ужасе прошептала Женя, прикрыв рот ладонью. – А что с ним случилось, Арин?

– Я тебе все сейчас расскажу.

Женя слушала очень внимательно, чуть покачиваясь на стуле. Лицо ее было несчастным и в то же время болезненно сосредоточенным. Арине это ужасно мешало – казалось, все ее переживания меркнут рядом с Жениной болью. И рассказ получился какой-то невнятный, и собственные доводы казались неубедительными. Наверное, каждый человек плохо умеет воспринимать чужие проблемы, пока душа своей болью болит.

– Понятно… – вздохнула Женя, когда Арина закончила свой грустный рассказ. – Следовательно, ты решила, что это Лена организована охоту на тебя? Сначала с Кириллом разобралась, а теперь, значит, твоя очередь?

– Ну да… А кто же еще? У меня нет других вариантов.

– Не знаю, не знаю. Мне эта Лена показалась вполне адекватной. По-моему, ты ошибаешься.

– Только не говори, что я все это со страху придумала. И что машина на меня случайно наехала, и мужик у подъезда просто так сидел, и дверь в квартиру никто не пытался открыть, что все это мне померещилось или приснилось.