Завещание Холкрофта

– На самом деле все предельно ясно, – ответил Пэйтон-Джонс. – НАХРИХТ, естественно, сокращение от «Нахрихтендинст». Следующая цифра – 1360,78 килограмма. «AU» – химический символ золота. 23. 22. – скорее всего, географические координаты Йоганнесбурга. Тинаму должны были заплатить за операцию почти полторы тонны золота. Это равнозначно сумме в три миллиона шестьсот тысяч фунтов стерлингов, или семи миллионам американских долларов.

– Становится страшно, когда подумаешь, что «Нахрихтендинст» обладает такими суммами.

– Гораздо страшнее думать, на какие цели могли пойти эти деньги.

– Вы не собираетесь предать все это гласности? Опубликовать, например, записку?

– Нет, не собираемся. Однако мы понимаем, что не имеем права запрещать вам – именно вам – публиковать эту информацию. В своей статье, напечатанной в «Гардиан», вы намекали на то, что ответственной за покушение является некая группа неизвестных лиц.

– Я всего лишь высказал предположение, – поправил Теннисон. – Хотя непосредственным исполнителем был, конечно же, Тинаму. Но он всего лишь наемный убийца, а не мститель. Удалось вам опознать труп?

– Пока нет. Единственным документом, который был при нем, оказалось, к сожалению, блестяще подделанное удостоверение сотрудника МИ-5. Отпечатки пальцев в картотеке отсутствуют. Не только в нашей, во всех: от Вашингтона до Москвы. Одежда его пришла в полную негодность. Мы сомневаемся, что она сшита в Англии. Метки из прачечной на нижнем белье отсутствуют, а за плащ, который, как нам удалось выяснить, он покупал в магазине на Олд Бонд-стрит, Тинаму расплатился наличными.

– Но он же постоянно разъезжал по всему миру. У него должны быть какие-то документы.

– Мы не знаем, где их искать. Нам неизвестна даже его национальность. Наши лаборатории работали целые сутки, чтобы хоть что-то выяснить: проверяли зубы, кожу, метки на теле, пытаясь найти хоть какую-то зацепку для компьютерной проверки. Пока безрезультатно.

– Тогда, может быть, он не Тинаму? Единственная примета – татуировка, да еще калибр винтовки совпадает. Разве этого недостаточно?

– Теперь уже – да. Можете упомянуть об этом в завтрашней статье. Две из обнаруженных в засадах винтовок и ружье, которым он воспользовался, идентичны трем винтовкам, применявшимся в предыдущих покушениях.

Теннисон кивнул:

– Это утешает, не правда ли?

– Конечно. – Пэйтон-Джонс ткнул пальцем в фотокопию записки. – Каков ваш ответ?

– Насчет чего? Вы имеете в виду записку?

– Насчет «Нахрихтендинст». Вы нас вывели на этот след, и след оказался верным. Может получиться великолепная статья. Раскопали материал именно вы, так что у вас есть все права рассказать об этой истории в газете.

– Но вы этого не хотите.

– Мы не можем препятствовать вам.

– С другой стороны, – ответил Теннисон, – у вас есть все права включить мое имя в список участников операции, а этого не хочу уже я.

Пэйтон-Джонс, замявшись, прочистил горло.

– Ну, видите ли… Я дал вам слово, мистер Теннисон. Хотелось бы думать, что этого достаточно.

– Я вам верю. Но я также уверен в том, что ваши слова могут в случае необходимости приобрести несколько иное звучание. Не вы, так кто-нибудь другой предаст мое имя гласности.

– Это невозможно. Вы работали только со мной. Мы ведь сами об этом договорились.

– Значит, Умелый превращается в анонима, лишенного индивидуальных черт.

– Именно. В той сфере, в которой приходится мне вращаться, это вполне приемлемо. Я всю жизнь в секретной службе. И если я даю слово, то можете быть в нем уверены.

– Понятно. – Теннисон встал. – Почему вы не хотите вытаскивать «Нахрихтендинст» на свет божий?

– Мне нужно время. Месяц-другой. Чтобы подобраться к ним поближе. А газетная публикация может спугнуть зверя.

– А вы уверены, что сможете до них добраться? – Теннисон показал на один из конвертов, лежащих на столе. – Эти имена могут помочь?

– Я не уверен. Мы только начинаем операцию. В списке всего восемь человек. Мы даже не знаем, живы ли они. Не было времени, чтобы проверить.

– Кто-то из них точно живой. Кто-то очень богатый и могущественный.

– Ясное дело.

– То есть стремление поймать Тинаму сменилось одержимостью разгромить «Нахрихтендинст»?

– По-моему, переход вполне логичный, – кивнул Пэйтон-Джонс. – Кроме того, помимо чисто профессиональных стимулов мною движет причина еще и личного характера. Я уверен, что именно «Нахрихтендинст» убила моего ученика.

– Кого?

– Моего помощника. Более исполнительного сотрудника я в секретной службе не встречал. Его труп мы обнаружили в маленькой французской деревушке Монтрей в шестидесяти милях к югу от Парижа. Я отправил его во Францию следить за Холкрофтом, но он обнаружил, что этот след – тупиковый.

– У вас есть какие-либо предположения? Что там, по-вашему, произошло?

– Я знаю, что произошло. Не забывайте, что он следил за Тинаму. Когда Холкрофт доказал, что он тот человек, за которого себя выдает, то есть простой американец, разыскивающий Теннисона по поводу небольшого наследства…

– Очень небольшого, – уточнил Теннисон.