Завещание Ленина

«Московский комитет… уже не первый раз фактически послабляет преступникам-коммунистам, коих надо вешать… Подтвердить всем губкомам, что за малейшую попытку «влиять» на суды в смысле «смягчения» ответственности коммунистов ЦК будет исключать из партии… Коммунистов суды должны карать строже, чем некоммунистов…»

Понятно, предложение вешать преступников-коммунистов звучит как аллегория, образное выражение. Но гнев Владимира Ильича в их адрес неподдельный.

Можно возразить: но ведь он имел в виду, по-видимому, только криминальные преступления, а не политическое инакомыслие. На это дает ответ сам Ленин в политическом отчете на ΧΙ съезде РКП(б) в конце марта того же года:

«За публичное оказательство меньшевизма наши революционные суды должны расстреливать, а иначе это не наши суды, а бог знает что такое». И предлагал так разговаривать с идейными врагами: «Позвольте вас за это поставить к стенке. Либо вы потрудитесь от высказывания ваших взглядов воздержаться, либо если вы желаете свои политические взгляды высказывать при настоящем положении, когда мы в гораздо более трудных условиях, чем при прямом нашествии белых, то, извините, мы с вами будем обращаться как с худшими и вреднейшими элементами белогвардейщины».

Спору нет, Ильич в данном случае не давал директивных указаний, а высказывался с полемическим преувеличением. Но смысл понятен: в трудные времена (в данном случае он имел в виду нэп) приходится действовать предельно жестко, пресекая распространение идей, враждебных генеральной линии партии, подрывающих ее единство.

Но также бесспорно и то, что Сталин в борьбе с политическими врагами, а то и просто инакомыслящими был порой слишком жесток и, судя по всему, сознательно терроризировал партийных, государственных, хозяйственных работников. Правда, когда представишь себе обстановку в стране и за ее пределами в то время, да еще вспомнишь, как быстро предала Родину наша обуржуазенная номенклатура вкупе с диссидентами, его «чистки» выглядят более или менее оправданными…

Впрочем, наша задача не судить, а понять.

…Итак, выполнил ли Сталин свою клятву, исполнив заветы Ленина?

Краткий ответ — да. Однако он нуждается в продолжении. Слова клятвы и заветы, приведенные в ней, формулировал Сталин. Все ли идеи Ленина, изложенные в его «завещании», он перечислил? Нет, не все.

Неисполненные заветы:

1. «В первую голову я ставлю увеличение числа членов ЦК до нескольких десятков или даже сотни…

Мне думается, что 50—100 членов ЦК наша партия вправе требовать от рабочих…»

Об этом первом (во всяком случае, по порядку) завете Ильича Сталин в своей клятве не упомянул.

Можно предположить, что он имел в виду не организационные вопросы, а идейные, основополагающие. Пожалуй, так оно и было. Однако отвлечемся от слов, обратив внимание на дела. Выполнил ли Сталин данное конкретное предложение?

Лишь отчасти, да и то по минимуму.

На эту тему высказался в 1996 году наш крупный мыслитель В. В. Кожинов в статье «Чему нас учит история?» (с полным основанием теперь мы можем ответить, имея в виду большинство населения: ничему не учит!).

«К великому сожалению, — писал он, — общественный интерес обращен главным образом лишь к одной детали этого «завещания» — предложению переместить Сталина с поста генсека ЦК. В глазах простодушных людей все последующие беды объясняются невыполнением именно этого пункта ленинского завещания. Между тем «перемещение» Сталина с поста генсека — это одна из многих частностей в ленинском завещании…

Основная перемена в политическом строе… должна была выразиться во введении в тогдашний состав высшей власти рабочих и крестьян…

Очень важно вдуматься в то количество новых членов ЦК, которое предлагал ввести Ленин; речь шла, ни много ни мало, о 50—100 рабочих и крестьянах! Поскольку ЦК тогда состоял всего из 27 человек (почти все они были профессиональными революционерами и партийными работниками с двадцатилетним и еще большим стажем), это увеличение привело бы к тому, что от 65 до 80 процентов количества членов ЦК составили бы рабочие и крестьяне…»

Здесь Вадим Валерьянович допускает лишь одну погрешность: о крестьянах Ленин не упоминал. Он имел в виду, по-видимому, сделать высших партийных руководителей, как того требует принцип диктатуры пролетариата, представителями главным образом рабочего класса.

«Но эта самая «авторитетнейшая партийная верхушка» целиком и полностью отвергла предложения Ленина. При их обсуждении в ЦК наиболее решительно выступил против введения в высший орган власти рабочих и крестьян Троцкий, но и все остальные никак не склонны были принять ленинское предложение…

Правда, состав ЦК увеличился на 13 человек, но среди них не было ни одного рабочего и тем более крестьянина…