Завещание (ЛП)

Ей потребовался час, чтобы ответить, но она вежливо извинилась за задержку, сказав, что она на уроках, что я нашла приятным, поскольку вежливость не была сильной стороной Эмбер, не говоря уже о том, что она не должна была писать сообщения во время занятий. Она приняла мое предложение, и сделала это бурно (да, даже через сообщение).

Таким образом, я могла продолжать притворяться, что моя жизнь включала Джейка Спира и его семью.

Я забрала Эмбер и Итана в торговый центр сразу после школы, Эмбер встретилась с нами в Лавандовом Доме, приехав туда на своей машине.

Во время этого опыта я узнала, что Итан мог наслаждаться приготовлением пищи, но не любил ходить по магазинам. Поскольку у нас был список конкретных косметических средств для покупки, и я знала, что из одежды мне подходит еще до того, как ее примерить (хотя все равно ее примеряла), наши набеги в женский отдел спортивной одежды, а также в отдел с косметикой были короткими. Несмотря на это, Итан все еще громко возмущался тем, что ему это не нравится.

Единственный раз, когда он казался умиротворенным, это когда объявил, что голоден, и я купила ему огромную содовую вместе с большим пакетом мягких кренделей, включая ванночку жидкого сыра, который был тревожного оранжевого цвета.

Тем не менее, Итан нашел его восхитительным, и я поняла это по тому, как вся эта довольно большая по объему закуска исчезла в течение пяти минут.

Вернувшись домой, мы с Эмбер сели за кухонный стол с ручным зеркалом, пока она пробовала один из образов, предложенных Жан-Мишелем. Наблюдая за тем, как она это делает, я обнаружила, что она весьма искусно обращается с кистями, которые я ей купила, и, в конце концов, мы обе остались довольны результатами.

Конкретно я.

Она была прекрасна и до этого.

Но накрашенная таким образом, она стала неотразима, и я без колебаний сказала ей об этом. Я взяла себе на заметку никогда не стесняться делиться с ней подобными вещами, потому что выражение ее лица стоило той энергии, которая потребовалась, чтобы произнести эти слова.

Однако во время этого я узнала, что Итан в целом не был поклонником «женских штучек». Я поняла это, когда он, перед тем, как уйти смотреть телевизор, с отвращением поделился этим, глядя на косметику и кисти на кухонном столе.

Я улыбнулась ему, потому что даже когда он вредничал, он был милым.

Вскоре после этого приехал Джейк, чтобы отвезти нас на ужин, а затем на игру.

И я продолжала притворяться, когда он бросил взгляд на дочь с макияжем, выполненным в нежной, приглушенной, романтической палитре.

Я притворялась, что он мой, и при этом мечтала о том, как я его вознагражу за то, что он сделал с Эмбер, когда увидел ее.

Он поймал ее подбородок пальцами и позволил своим глазам блуждать по ее лицу.

Затем, наконец, посмотрел в ее глаза, и тихо сказал:

— Господи, милая. Я знал, что ты красавица. Но до этого момента я и не догадывался, сколько красоты ты скрываешь.

Именно тогда я увидела, как лицо Эмбер изменилось, засияло с намеком на надежду, и я почувствовала, как прекрасное чувство сжало мне сердце, когда она улыбнулась своему отцу.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку, и это чувство в моем сердце стало еще сильнее.

Когда Джейк отпустил ее, она улыбнулась мне и сказала:

— Спасибо, Джози.

— Мне это только в радость, милая, — ответила я.

Она продолжала улыбаться, когда объявила мне и своему отцу:

— Мне пора к Тейлорам. До скорого.

— До скорого, детка, — ответил Джейк.

— Повеселись сегодня, Эмбер, — сказала я.

Она улыбнулась мне, потом повернула голову в сторону гостиной и крикнула брату:

— До скорого, коротышка!

— Не называй меня коротышкой! — крикнул Итан в ответ.

Я улыбнулась Джейку.

Джейк ответил мне улыбкой, но его улыбка была не из-за того, как очаровательно его дети дразнили друг друга. Его улыбка была другой, более глубокой, наполненной благодарностью и чем-то еще, что я не совсем понимала, но знала, что это было очень важно и очень хорошо.

В ней читалось, что ему нравится, как выглядит его дочь. Даже очень.

И ему понравилось, что это моя заслуга.

Даже очень.

И мне это нравилось.

Даже очень.

Не только из-за Джейка, но и из-за Эмбер.

Испытывая то же приятное чувство, что и улыбка Джейка, я продолжала притворяться, когда он пригласил нас на ужин в закусочную «Weatherby’s» в Магдалене. Я притворилась, что принадлежу ему и Итану, когда мы вошли, и Джейк держал меня за руку. Я притворилась, что взгляды, которые мы встретили, были взглядами, которые я заслужила, женские глаза смотрели на Джейка, потом на его руку, сжимающую мою, становясь унылыми.

Я продолжала притворяться, когда Джейк скользнул в кабинку рядом со мной.

И не переставала, когда он протянул руку на спинке сидения, воображая, что это было сделано в акте не только любви, но и обладания, когда было более вероятно, что из-за его габаритов ему было просто удобнее сидеть таким образом.

Даже зная это, я не отпускала фантазию. Мне она слишком нравилась.

И это было единственное, что я когда-либо получала.