Завещание Мадонны

– Я прекрасно понимаю, почему вы не позвонили в милицию, – мягко продолжала я. – Мы все понимаем. Не хотели лишних проблем себе на голову. У вас их и так достаточно.

Катя кивнула. Петя сказал, что никакой протокол не ведет. Камера тоже не работала. Правда, у меня, как всегда, в кармане работал диктофон… А насчет официального интервью с Катей я еще подумаю… После того как мы тут выясним все, что только можно, посмотрим, что записать для демонстрации народу. Может, что-то про Иванихиных? Или про Алекса Циммермана?

– Почему вы поехали к Римме? Почему с Алексом? Чья была идея?

– Моя. Мне все-таки захотелось познакомиться с сестрой. В особенности, раз она не общается с родителями. Мне об этом сказал Алекс.

– Зачем вы потащили с собой Алекса?

– Чтобы поставить все точки над «i». Я хотела разобраться, а если нам с сестрой все-таки удастся как-то наладить отношения, отправить Алекса восвояси. Но я хотела ей сказать, что у меня с ним все кончено. Он сам не хотел восстанавливать с ней отношений.

– Почему?

– Она хотела только денег и секса.

– Это не так плохо, – заметил Петя. – Содержанки обычно хотят только денег.

– По словам Алекса, Римма была маньячкой… Но вам лучше говорить об этом с самим Алексом. А я подумала, что у меня на самом деле не остается никого… Аллу Иванихину я видеть больше не хочу. Я узнала, что Римма порвала с ней отношения и уже около года живет одна. Поэтому я и захотела с ней встретиться. Я подумала, что если между нами не будет стоять Алекс, то мы сможем найти общий язык. Может быть…

– Дверь в квартиру была открыта? – уточнил Петя.

– Не заперта. Но закрыта. Я позвонила, а Алекс захотел прикрыть ладонью глазок – и чуть не ввалился внутрь. Мне сразу же стало не по себе… Мы вошли, а там… Алекс сказал, что это Римма. Я смотреть не могла. Сразу же выбежала. Ну а потом… Я отвезла его в гостиницу, сама поехала домой.

– Алекс задавал вам какие-то конкретные вопросы по картинам? – спросила я.

– Моей родной матери? Да я от него узнала про коллекцию, которую мой прадед привез из Германии.

– Вы и раньше знали, что вы удочеренная? – уточнил Петя.

Ломакина кивнула.

– Родители сказали мне об этом в пятнадцать лет, после смерти моего любимого деда. Решили, что я должна знать. Это не изменило моего отношения к ним. Я их любила и люблю.

– У вас тогда не возникло желания найти ваших биологических родителей?

Катя хмыкнула.

– Я заочно возненавидела мою биологическую мать. Я повторяю: я виделась с ней всего один раз.

– Вас убедил с ней встретиться Алекс? – уточнила я.

Катя кивнула.

– Посмотреть коллекцию? – спросил Петя.

Катя улыбнулась и опять кивнула.

– Она вам без проблем ее показала? – удивился сотрудник органов.

– Наоборот, хвасталась. Рассказывала, какой у меня был героический прадед. Ограбил какие-то немецкие семьи или музеи – и герой.

– Ну, вообще-то немцы от нас тоже много чего вывезли, – заметила я.

– Давайте не будем об этом, – предупредительно подняла руку Катя. – Это бесконечная тема, у каждого своя правда.

– Вы не одобряете своего прадеда или гордитесь им? – спросил Петя.

– Генерала Иванихина? Да плевать я на него хотела с высокой колокольни, – зло сказала Катя. – Все, хватит. Давайте сменим тему. Вы же про Алекса хотите узнать? Генерал Иванихин давно в аду. И лично с ним я знакома не была. Спрашивайте про Алекса. Расскажу что могу. Из мелкой женской мести. Терпеть не могу, когда меня используют.

– Что конкретно он хотел? – спросил Петя. – Что-то конкретное он вам говорил или нет? Вспомните, пожалуйста.

– Не знаю. И не могу догадаться. Я же уже вам объясняла: он ходил вокруг да около. И окучивал одновременно меня и Римму!

– Его интересовали картины Ярослава Морозова? – задала вопрос я.

– Кого? Я про такого даже не слышала. Что это за художник?

Я вкратце пояснила, естественно, не упоминая аукцион и тайное послание, возможно, скрытое на одной из картин. Алекс вполне мог не знать про Ярослава Морозова и его тайны. Хотя он был на том аукционе… Но ничего не купил. И даже не пытался. Он следил за происходящим? За тем, кто что купит? Зачем? Чтобы потом перекупить или… Нет, я не должна плохо думать о человеке, с которым незнакома лично. Хотя моя профессия вынуждает думать именно так.

– Циммерман однозначно ни разу не упоминал при мне Ярослава Морозова, – уверенно сказала Катя.

– Каких-то художников он упоминал? Фамилии? Кто его больше всего интересует? Может, не конкретные художники, а представители какой-то страны? Школы? Направления?

– Леонардо да Винчи, – хмыкнула Катя.

– В каком смысле его интересует Леонардо да Винчи? – удивленно посмотрел на Ломакину Петя.

– По-моему, во всех. Он ходил в Эрмитаж смотреть на его картины. Он очень много знает про Леонардо, причем такие детали, о которых я никогда не слышала. Насколько я поняла, он специально занимался изучением его биографии.

– И что? – спросил Петя.

Катя пожала плечами.

– Он хочет приобрести что-то из картин Леонардо да Винчи? – поинтересовалась я.

Катя покрутила пальцем у виска.

– Вы думаете, их где-нибудь выставляют на продажу? – с улыбкой посмотрела она на меня.