Завещание Мадонны

Через пару дней нас с Пашкой вызвал к себе Иван Захарович Сухоруков. Я ожидала его звонка. Раз Иван Захарович влез в какое-то дело, то он доведет его до конца, причем обязательно с прибылью для себя. Не может иначе Иван Захарович! Или он просто перестанет себя уважать. А уж с его связями и деньгами можно сделать все: собрать информацию, сорганизовать нужных людей, многих использовать втемную. Меня, например. Хорошо хоть, что Иван Захарович очень любит похвастаться, но не перед всеми можно. Зачем давать людям лишнюю информацию? А перед нами с Пашкой можно.

– Где Вальтер Кюнцель? – спросила я, оказавшись за большим столом, где пировала не один раз.

– В Германии, – пожал плечами Иван Захарович.

– В Россию больше ни ногой?

– Ну почему же? – удивился Сухоруков. Мой бывший сожитель Виталя хмыкнул. – Ему у нас очень нравится. И у меня гостить понравилось. И вообще он очень сообразительный оказался. Ну, пострадал немного. Умным людям страдания только ума прибавляют.

– Что вы собираетесь с ним делать?!

– Использовать для получения чертежей Леонардо да Винчи.

Я открыла от удивления рот.

– Вроде же картина была. «Мадонна на лугу». Или «Мадонна с лошадьми»?

– И картина была, – кивнул Иван Захарович. – И есть.

– У вас?! Посмотреть можно?

– С каких это пор ты живописью заинтересовалась? – удивленно посмотрел на меня Иван Захарович. – Ты хоть на одной выставке картин за последние десять лет была? За всю свою жизнь? Добровольно, в свое свободное время, а не по работе?

Я скромно опустила глаза. Да, я бываю в музеях, только если там случается что-то криминальное. У меня нет ни времени, ни сил ходить по музеям и выставкам. В свободное время мне хочется спать и общаться с друзьями, причем общаться дома – у них или у меня, и никуда не ходить. И у всего моего окружения, которое очень напряженно работает, такие же желания. Наверное, это неправильно. Мы живем в одном из центров мировой культуры, вроде бы произведения искусства находятся рядом, и ты подсознательно знаешь, что всегда можешь пойти в Эрмитаж или съездить в Екатерининский дворец, но…

Когда-нибудь потом. Тогда, когда будет много свободного времени. Будет хотя бы два выходных в неделю. Когда не будут болеть ноги и спина. Когда в планах на воскресенье первым пунктом не будет стоять «спать».

Да и если я скажу своим друзьям, что в воскресенье была в Эрмитаже, меня тут же спросят, что там случилось, раз меня туда понесло. Мы говорим о других вещах – не об искусстве и не о культуре.

Но мне все равно хотелось бы увидеть картину Леонардо да Винчи и рассказывать потом об этом внукам! То есть увидеть не так, как в Эрмитаже, а рядом… Коснуться ее рукой.

– Картина сейчас находится в США. Вот Виталя туда завтра вылетает.

– За картиной? Возвращать назад?

– Это практически невозможно – на данном этапе развития событий. И что с ней делать-то?

– То есть как? Вы же – известный меценат.

– Но не в такой же степени, – сказал старый вор в законе.

Я хлопнула глазами.

– Да если бы вы подарили Эрмитажу – или любому другому музею – картину Леонардо да Винчи, то память о вас точно осталась бы на века, как вы всегда мечтали. Или я что-то неправильно поняла? Но вроде бы вы в каждом официальном интервью мне…

– Юля, успокойся, – Иван Захарович накрыл мою руку своей огромной лапищей.

– Скажите, что будет с картиной – и я успокоюсь.

– Найдет свое место в коллекции американского миллиардера Роберта Нистелроя. Пусть потешится. И будет мне кое-чем обязан.

Ничего себе «кое-чем»!

– Юля, ты помнишь, что случилось с этой картиной? – продолжал Иван Захарович. – Ее Леонид Черевко – адъютант генерала Иванихина – в приступе белой горячки порезал ножом. Потом она долго лежала дома у генерала Иванихина. Без специальных условий! Валялась она в каком-то чемодане на антресолях!

Я моргнула глазами.

– Потом Николай Иванихин попробовал ее отреставрировать – и у него не получилось.

– Он испортил Леонардо да Винчи?! Он-то должен был понимать…

– Он хотел денег, Юля.

– Картина может быть восстановлена?

– Понятия не имею. Пусть об этом Роберт Нистелрой думает. Но его устраивает и порезанная, и испорченная неумелой реставрацией. И вообще надо бы вначале экспертизу провести…

– Вы хотите сказать…

– Юля, ты же умная девушка, и твоя работа научила тебя никому и ничему не верить. А меня жизнь этому еще раньше научила. Официальной экспертизы не проводилось. Никакие солидные эксперты не привлекались. Понимаешь? Нистелрой с Циммерманом считают, что это Леонардо да Винчи. На здоровье. Или считает один Нистелрой. Потому что ему так очень хочется.

Иван Захарович ехидно улыбнулся. И Виталя улыбнулся.

– А рисунки откуда? – спросила я. – То есть чертежи. Или я что-то неправильно поняла? Была и картина, и чертежи?

Иван Захарович кивнул с широкой улыбкой.