Завещание Мазепы, князя Священной Римской империи

Его немедленным ответом стало присоединение Франции к англо-турецкой коалиции и объявление войны России. Объединённая армия высадилась в Крыму и начала осаду Севастополя. Однако главной целью Наполеона Третьего, о ней знали только наиболее доверенные лица, являлась Одесса. Знаменательный факт, через год мирный договор, объявляющий о завершении Крымской войны, со стороны Франции будет подписывать не кто иной, как министр иностранных дел Александр Валевский. Внебрачный сын Бонапарта был одним из немногих, знавших истинную причину войны. Став в следующем десятилетии председателем Законодательного корпуса, Александр Валевский приложил немало усилий для розыска и ареста своего российского брата.

Через месяц после начала боевых действий, 8 апреля 1854 года, мощнейший англо-французский флот, состоящий из двадцати семи боевых кораблей, появился на одесском рейде.

На борту одного из французских судов находилась группа специально обученных агентов полиции, получивших приказ тайно высадиться на берег, захватить семью Иосифа Равелли и вывезти во Францию. Если вторая часть операции оказывалась под угрозой, агентам предписывалось обоих Равелли убить. Общее руководство операции было возложено на командующего французским флотом адмирала Гамелена.

Утром 10 апреля (вновь эта роковая дата!) начался обстрел города. Несколько тысяч ядер повредили пятьдесят два каменных дома и выбили из строя около пятидесяти солдат. Шесть прибрежных батарей, защищавших Одессу (особо отличилась батарея прапорщика Щёголева, в течение семи часов отражавшая огонь семи кораблей неприятеля), не позволили противнику приблизиться к берегу и высадить десант.

Ничего, не добившись, неприятельский флот развернулся и взял курс на Севастополь. Но французы не позабыли цель, ради которой присоединились к войне. 30 апреля под прикрытием густого тумана английский фрегат „Тигр“ и французская канонерка оторвались от эскадры и предприняли новую попытку высадить группу захвата.

Однако и в тот день удача отвернулась от французов. Не имея лоцманских карт, капитан фрегата ошибся, и неподалёку от 10 станции Большого Фонтана посадил корабль на мель.

Неподвижный фрегат стал прекрасной мишенью для русской артиллерии, которая в отместку за бомбардировку города, во время которой один из снарядов попал даже в памятник Ришелье, постаралась на славу.

Несколькими меткими выстрелами фрегат был подожжён, а затем впервые в истории мировых войн конница атаковала корабль. Доблестные гусары оседлали лошадей и прежде, чем фрегат затонул, коротким штурмом захватили его и даже унесли кое-какие трофеи.

Пока растерзанный „Тигр“ медленно уходил под воду, в полумиле от него к скалистому берегу подошла лодка. Три молодца вытащили её на берег и, забрав поклажу, по скалистому обрыву поднялись наверх.

Через короткое время жертвой их нападения стал направляющийся в сторону города дилижанс. Под дулами пистолетов молодцы заставили пассажиров покинуть карету и приказали кучеру незамедлительно доставить их в Одессу, для убедительности, помахав перед его носом, пистолетом и пачкой сторублевых купюр.

Французам не повезло — патриотизм кучера оказался выше денежных знаков. Он разогнал лошадей и, резко рванув поводья, вместе с бедными животными пустил экипаж под обрыв, успев в последнее мгновенье спрыгнуть на обочину.

При осмотре трупов, помимо денег и оружия, была обнаружена карта, с помеченным крестиком домом на улице Новосельской, и двумя словами, написанными на французском языке: „Иосиф Равелли“.

Для одесской полиции не стоило труда разыскать указанный на карте дом и задержать „французского шпиона“.

В полицейском участке бедного Иосифа продержали несколько суток. Он долго доказывал, что никакого отношения к лазутчикам не имеет и не знает, почему в их бумагах указано его доброе имя.

Убедившись в бесплодности что-либо выяснить, его выпустили под надзор полиции, а в тайном донесении в Петербург — приложении к докладу генерал-губернатора на имя царя — указано было и это происшествие.

Вскоре из Петербурга в Одессу поступило секретное указание жандармского управления: установить за Равелли тщательное наружное наблюдение.

Для оказания на „шпиона“ психологического давления ему было предписано каждую неделю являться в полицейский участок.

Несколько лет бедный Равелли добросовестно выполнял указание властей, пока, контрразведчики, убедившись в его добропорядочности, не оставили коммерсанта в покое. Едва Равелли приобрел свободу передвижения, при первой же возможности он выехал из опасной Одессы, поселившись в небольшом местечке неподалеку от Аккермана. Там он изменил в своих документах две буквы, став Ривилли, а затем, чтобы окончательно запутать следы, потерял в фамилии одно „л“.

Скончался Равелли-Ривили в возрасте семидесяти двух лет, (жена его умерла ещё раньше) не дожив одного года до бракосочетания своего сына, в постоянном страхе вновь попасть под надзор полиции.

Трудно сказать, как посмотрел бы старик Равелли-Ривили на поступок Григория, но избранницей сына стала дочь приказчика бакалейной лавки, еврейка по имени Рахиль.