Завещание на любовь

Я распахиваю глаза и вижу, как Маркус мотает головой с разные стороны и повторяет строку из Библии, что заставлял читать его отец, когда мальчик сидел в подвале. Ему снится кошмар. Раньше такого не было. Мое сердце скачет галопом: он вернулся в ужасное время, когда его пытал собственный отец, и испытывает все, что произошло тогда. Приподнимаюсь на локтях и тихонько толкаю Маркуса:

— Эй, проснись! Маркус, это сон. Ты со мной.

Мужчина не просыпается. Его спина выгибается, глаза зажмуриваются, а руки хватают края простыни. Я снова толкаю его, но бужу громче. Маркус резко садится, распахнув глаза, его грудь вздымается от участившегося дыхания. Поднимаюсь, беру его лицо в руки и повторяю:

— Ты в безопасности, Маркус. Ты со мной в Джексоне.

Маркусу требуется секунда, чтобы прийти в себя или что-то типа того. Он кидается на меня с поцелуем, скидывает с нас простынь и говорит:

— Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Я даже не успеваю пискнуть, потому что он тут же входит в меня. Мы занимаемся сексом, а потом спим, едим и идем в душ.

Так проходят все следующие недели. Когда Маркусу снится кошмар, мы трахаемся. Тогда он успокаивается и продолжает спокойно спать. Я не успеваю даже одеться, а иногда и поесть. Если бы передозировка от секса была возможна, она бы у нас уже была. Мы пометили каждый сантиметр в доме, занялись этим в озере на дневной прогулке. Маркуса даже не смущали охранники, которые были где-то рядом и приглядывали за нами. Зато мы сходили на несколько свиданий: посмотрели «Молчание ягнят» в кинотеатре во время ночного киномарафона, поужинали в ресторане в Шайенне и устроили пикник в парке. Иногда все было хорошо, мы были нормальной парой. Только вот никто не видел, насколько мы одержимы друг другом наедине.

После отъезда Кайла Маркус был разбит, и кошмары — яркое тому подтверждение. Я хотела обсудить это с ним, но каждый разговор заканчивался одинаково: много секса в разных позах. Я чувствовала себя виноватой из-за его состояния, но мне становилось еще хуже, когда я понимала, что не могу отказать ему, потому что хотела секса не меньше, чем он. Нам больше не надо было скрываться, и это стало равносильно красной тряпке для быка. И в какой-то степени Маркус успокаивался, так что мы ничего не меняли в нашей жизни, пока не наступило сегодня.

День сборов в Нью-Йорк.

Лекси полетит со мной на частном самолете. Мы должны были переночевать сегодня и собирать все мои вещи, потому что она уже давно упаковала чемоданы, но пару дней назад она увидела, как Маркус лижет мне утром, когда я сидела на кухонном столе. Лекси была в шоке не только от зрелища, но и от ответа мужчины.

«Я ем свой десерт», — сказал он ей, потому подруга больше не переступает порог дома Маркуса.

Повторюсь, мы вели себя как одержимые. Нет, мы были одержимы друг другом. С одной стороны я не хочу уезжать в Нью-Йорк. Конечно, у меня есть свой самолет, и я могу летать в Джексон, или привозить Маркуса к себе, но это не то же самое, что спать каждый день в одной постели. С другой стороны наши отношения действительно начинают меня пугать. То есть я опасаюсь, что когда-нибудь мы зайдем слишком далеко.

— Паспорт, водительские права и деньги — это главное, — говорит Маркус, плюхаясь на мою кровать. — Остальное можно всегда купить. Или я могу приехать и привезти тебе.

Я ухмыляюсь и кидаю в него стринги.

— Ты предлагаешь привезти себя или вещи, которые я могу забыть? — язвительно спрашиваю.

Маркус расправляет мои трусики и, пожав плечами, запихивает в карман своих спортивных штанов. Кажется, я только что лишилась трусиков. Сегодня на нем необычайно много одежды: тренировочные серые брюки и майка. Трусов нет, я проверяла. Я же стою в обговоренном наряде: белый топ на бретельках, сквозь который просвечиваются соски, и простые хлопковые трусики. Из-за жуткой жары я совсем не хотела надевать что-то более существенное.

— Я не хочу выбирать, — улыбка Маркуса становится коварной, и он смешно шевелит бровями. — Обычно я избегаю поездок в Нью-Йорк, по работе отправляю доверенных людей или использую видеоконференции, однако сейчас у меня есть повод ехать туда.

В груди разливается тепло от его слов.

Я закрываю последний чемодан — все мои вещи упакованы. Странно осознавать, что уже завтра я буду чертовски далеко от Маркуса.

— Ты же помнишь, что я люблю тебя? — шепчу я. Кажется, я сейчас расплачусь.

Маркус встает и подходит ко мне. Его руки крепко обнимают меня, прижимая к своей мускулистой груди. Мужчина целует меня в макушку и так же тихо отвечает:

— Я люблю тебя, Мередит. Очень сильно. Мы справимся. Не плачь.

Шмыгаю носом, чем вызываю у Маркуса легкий смех, вибрирующий в груди.

— Лучше скажи, как ты хочешь провести наш последний день, — Маркус начинает покачиваться, словно пытается убаюкать меня. — У меня такой вариант: закажем пиццу, выпьем сидра, поговорим и займемся кое-чем приятным. Как тебе?

— Звучит идеально, — улыбаюсь и, задрав голову, чмокаю его в губы. — Секс можно вклинить и между доставкой и едой, например.

Маркус искренне смеется над моей новой зависимостью. А что, разве в том виновата я?