Завещание ночи

— Ребята, вам не кажется, что мы все сошли с ума? Человек умер, а мы тут обсуждаем всякую муру!.. О-о, что же с нами случилось?

— Это не мура, Наташа, — сказал ДД строго и спокойно. — Из-за этого погиб мой дед.

Некоторое время мы молчали, ожидая, когда Наташа успокоится. Потом Лопухин сказал:

— Я не вполне уверен, что текст Свитка надо толковать так буквально… Возможно, это метафора. Кстати, дед тоже так думал, хотя и говорил, что Хромец панически боится змей…

Внезапно он поднялся и вышел из кухни. Я рванулся было за ним, но вернулся и опустился перед Наташей на корточки.

— Я очень не хотел влезать в эту историю, малыш, — сказал я, гладя ее руку. — А тебя тем более не хотел впутывать. Эх, не надо нам было сюда приезжать…

— Наоборот, — возразила Наташа почти спокойным голосом. — Диме сейчас очень нужна наша помощь, он же совсем один остался… Ты поможешь ему, Ким?

— Постараюсь, — фыркнул я. — Если он не будет делать глупостей…

— Вот, — раздался с порога голос ДД, — это дед называл «Нефритовым Змеем».

Я развернулся к нему, по-прежнему сидя на корточках. Но то, что Лопухин держал в руках, было столь поразительно, что я присвистнул и вскочил на ноги.

— Ну-ка, дай посмотреть, — сказал я.

Это был арбалет, средних размеров и очень необычной формы. Дуга была выполнена в виде чешуйчатого дракона с двумя головами, ложе заканчивалось третьей. Оружие было тяжелым, и вначале мне показалось, что оно целиком отлито из металла. Но нет — приглядевшись, я понял, что оно изготовлено из темного дерева, обшитого сверху пластинками зеленой бронзы.

— Из таких арбалетов воины Чэнь Тэна расстреливали легионеров на берегах Талассы, — пояснил Лопухин. — Возможно, такой же арбалет висел и за спиной Ли Цюаня, только он не успел им воспользоваться. Дед привез его из Тувы, из дацана, где хранились Свитки Итеру… Он, конечно, был очень старый, и его пришлось основательно подреставрировать… но бьет он хорошо, я пробовал.

— Ты считаешь, что Хромца можно убить только из этой рогатки? — просил я недоверчиво. Арбалет мне понравился, я люблю такие красивые пижонские штучки, но он, казалось, скорее мог бы стать украшением коллекции, чем боевым оружием. ДД смутился.

— Он носит имя «Нефритовый Змей», — повторил он упрямо. — А еще к нему прилагается стрела, которая зовется Жало.

Лопухин развязал тесемки зеленого брезентового чехла из-под спиннинга и извлек оттуда стрелу. Стрела была вполне современная — тяжелая короткая спица из серебристого металла, может быть, титана. На конце ее, прочно схваченный металлическими кольцами, крепко сидел наконечник длиной с указательный палец, искусно выточенный из полупрозрачного желтоватио-черного камня. Острие его было раздвоено и действительно напоминало жало.

— Старое древко, разумеется, давно рассыпалось, — ДД погладил блестящий металл. — Но наконечник настоящий, древний, он тоже хранился в дацане… Дед считал, что именно Жало должно поразить Хромца в точку, на два пальца отстоящую от переносицы.

— Очень может быть, — сказал я. — Но я не умею стрелять из арбалета.

— Это достаточно несложно, — неожиданно умелыми движениями пальцев ДД отвинчивал наконечник вместе с крепежными лапками. — Сейчас я покажу тебе, как надо…

Он осторожно опустил наконечник на стол и положил обезглавленную стрелу на ложе. После этого укрепил тетиву и с видимым усилием взвел рычаг.

— Европейские арбалеты удобнее, — пыхтя пожаловался он, — там вместо рычага — колесико…

— Ну, и в кого ты собираешься стрелять? — спросил я. — В одиноких пьяных прохожих?

— Можно попробовать в коридоре, — неуверенно отозвался Лопухин. — Все равно стрела без наконечника, ну, отлетит в крайнем случае.

— Пойдем, посмотрим, — сказал я притихшей Наташе. — Интересно все-таки.

Конечно, вряд ли мы выбрали подходящее время для подобных развлечений, но и ДД, и Наташу надо было чем-то отвлечь. Мы вышли в прихожую, откуда открывался вид на относительно незагроможденный скелет коридора длиной метров десять. Лопухин отошел к самой двери, прижал ложе арбалета к правому плечу и прицелился в календарь, висевший на противоположной стене.

— Вижу я плохо, — предупредил он, — поэтому могу и промахнуться. Но делается все именно так…

Палец его медленно заскользил к причудливо изогнутому спусковому крючку. Я внимательно следил за его манипуляциями. Излишне внимательно.

— Тень! — закричала изо всех сил Наташа, показывая на дверь кабинета.

Я развернулся к ней, на долю секунды опередив Лопухина, и успел увидеть бесформенный громадный силуэт, чернильным пятном расползавшийся на фоне стеклянных дверей кабинета, где лежало тело Романа Сергеевича. В следующий миг ДД, тоже развернувшись, спустил курок, и тяжелая стрела, ухнув в воздухе, вонзилась в притолоку над дверью, где только что извивалась, растворяясь в воздухе, чудовищная фигура. Но Тень уже исчезла.

— Хорошо стреляешь, — с трудом выговорил я.

Не без опаски я приблизился к дверям кабинета и попытался выдернуть стрелу. Это удалось мне лишь после того, как я приволок из глубин коридора какой-то ящик и встал на него — древко вошло в притолоку сантиметра на три.