Завещание оборотня

– Это известно только с его слов. Кстати, убийство не в закрытой комнате. В рапорте патрульного написано, что окно в кабинете открыто. Так что берём это дело к себе.

– Но это же всё абсолютно беспочвенные фантазии!

– В этом и преимущество должности начальника, – улыбнулась Джоан. – Фантазии начальника, в отличие от многих других, всегда заслуживают внимания. Так что оформляйте передачу дела, или как это называется.

Однако взять расследование на себя им не удалось. Очень быстро заместитель вернулся с неутешительными новостями. В Скотланд-Ярде было начальство и повыше, чем Джоан.

– Нам отказано в передаче дела, – доложил заместитель. – Комиссар сказал, что это дело должно тихо закрыться в том виде, в каком оно есть сейчас. Ему это не нравится, но такой приказ министра.

Реакция Джоан была именно той, которой он более всего опасался.

– Соедините меня с министром, – распорядилась она. – Пусть он лично мне отдаст это распоряжение! – Джоан очень не любила, когда ей хоть в чём-нибудь отказывали.

Джоан приходилось сталкиваться с нынешним министром внутренних дел трижды, и все три раза были для неё настолько неприятными, что своё отношение к нему она перенесла на всех белых магов. Правда, никто достоверно не знал, был ли он на самом деле белым магом, но, поскольку он носил имя Мерлин, это абсолютно ни у кого сомнений не вызывало.

– Добрый день, сэр! – поздоровалась Джоан. – Я леди Джоан, начальник…

– Я прекрасно знаю, кто вы и какой из вас начальник, – прервал её Мерлин. – Что вы от меня хотите?

– Дело об убийстве ведьмы Хильды. Там всё сложнее, чем кажется.

– Это дело нужно максимально быстро закрыть. И максимально тихо. Неважно, кто там убийца на самом деле. Вы знаете, какое состояние у этой ведьмы?

– Около трёх миллиардов.

– Вот именно! Как утверждает наш министр финансов, если сейчас на биржу выбросят дополнительное количество ценных бумаг на эту сумму, лондонская биржа рухнет! Будет то, что американцы у себя называли великой депрессией. Запомните, деньги любят покой и тишину. Поэтому никакого шума вокруг смерти Хильды не будет. Это вопрос национальной безопасности! Я удивлён, что дочь денежного мешка не знает таких простых вещей! Я понятно объяснил?

– Понятно. Запрет касается расследования только этого дела?

– Да, только этого. И не вздумайте расследовать убийство Хильды несанкционированно! В этом случае даже ваш отец ничем вам не поможет!

– Я всё поняла. До свидания.

– Я сомневаюсь, что вы способны что-нибудь понять, но всё же надеюсь, что вы не станете делать глупости.

– Скотина! – поделилась мнением Джоан, повесив трубку. – Тишина тебе нужна, говоришь? Я тебе такую тишину устрою, что у тебя, гад, в ушах зазвенит!

– Ни одна газета не рискнёт напечатать что-либо по этой теме, – предсказал заместитель. – Наверняка был правительственный запрет на публикацию.

– К чёрту газеты, радио и всё остальное! Он запретил расследовать убийство Хильды. Мы его расследовать не будем, зачем нарушать приказы начальства? Есть другое убийство. Вчера убита Энни Смит, служанка этой ведьмы. Вот расследуя именно это дело, мы и наведём требуемый уровень тишины.

* * *

Министра Мерлина Джоан совершенно не боялась. Работа в полиции имела для неё не очень большую ценность. Собственно, туда она попала совершенно случайно.

Началось всё с того, что сэру Чарльзу, её отцу, изрядно надоели обильные жалобы восьмилетней Джоан на старшего брата. Пользуясь четырёхлетней разницей в возрасте, парень охотно поколачивал сестру, если считал, что она делает что-нибудь не так, или просто пребывал в плохом настроении.

Сэр Чарльз решил эту проблему кардинально – отвёл малышку к тренеру по дзюдо. Уже через два месяца жалобы дочери сменились аналогичными жалобами сына, а через два года Джоан заняла третье место на чемпионате Европы в своей возрастной группе.

В течение следующих лет всё так и оставалось. Джоан регулярно входила в тройку в Европе и в пятёрку в мире. В двенадцать она даже стала чемпионкой Европы, хотя этот успех и определялся не мастерством, а исключительно удачей. Образ жизни спортсменки, столь необычный для отпрыска аристократической семьи, ей нравился. Но близилось восемнадцатилетие, а вместе с ним утрата возможности выступать в турнирах исключительно со сверстницами. Джоан объективно оценивала свои силы и прекрасно понимала, что пробиться во взрослую сборную королевства ей не суждено. А ей вдобавок ко всему хотелось не только участвовать в турнирах, но и занимать призовые места, в крайнем случае претендовать на них.

Джоан снова обратилась за советом и помощью к отцу. Сэр Чарльз, обожающий дочь в том числе и за то, что она редко обращается за помощью, принял живейшее участие в решении этой проблемы.