Завещание олигарха

Велиев заехал за ними на своем роскошном новом «Кадиллаке». Он любил сидеть за рулем, а водителя сажать рядом с собой. Но Ринат уже вызвал своих телохранителей, и поэтому, уступая просьбе Талгата, он пересел в бронированный «Мерседес», устроившись там рядом с Димой. У Велиева были свои телохранители, которые следовали за ним на черном «Хаммере». Такой своеобразной кавалькадой машин, включая ринатовский «Ауди» с двумя другими сотрудниками «Астора», они выехали за город и направились к месту, указанному Велиевым.

Новый друг не соврал. Ресторан был замечательным. Правда, пробовать все было невозможно. Ни один неподготовленный желудок не выдержал бы такого обилия тяжелой мясной пищи. Дима, несмотря на все свои габариты, сдался первым. Ринат держался, сколько возможно. Но Велиев обошел всех. Он был небольшого роста, плотный, словно надутый резиновый шарик, и веселый. Их познакомили на какой-то вечеринке. Велиев занимался нефтяным бизнесом, и он вспомнил, что они уже встречались несколько лет назад, когда Ринат абсолютно бескорыстно написал очень комплиментарную статью об этом начинающем нефтяном бизнесмене.

Велиев умел быть жестоким и требовательным. Он полностью соответствовал реалиям нового времени. Но, с другой стороны, он был одновременно и очень заботливым сыном своей девяностолетней матери, которую он перевез в Москву и нежно о ней заботился. Велиев был восьмым ребенком в семье и единственным сыном. Его отец упрямо доказывал всем, что рано или поздно его жена родит ему наследника. Жена рожала до сорока пяти лет, пока наконец не появился восьмой ребенок, оказавшийся мальчиком. Это была самая большая радость в семье.

Соответственно Играр Велиев считался не только наследником, но и обязан был заботиться о своих родителях. Отец умер, когда он был совсем молодой. Но мать, родившая восьмерых детей, сумела дожить почти до девяносто лет, сохраняя ясный ум и хорошую память. Велиев был отцом четверых детей. Его всегда окружали многочисленные родственники из его родного района, которым он помогал, не отказывая никому. К тому же Ринат знал, что Велиев добровольно помогает дому престарелых в одной из российских областей, не афишируя свою помощь. Когда Ринат предложил написать об этом, Велиев попросил его ничего не публиковать.

– Я верующий человек, – коротко сказал он, – у меня и так много грехов. Очень много, Ринат. Но этим старикам я помогаю потому, что они остались без детей и без внуков. У них никого нет. Возможно, так решил Аллах. И он решил, что я должен им помогать. А если ты об этом напишешь, значит, я делаю это для того, чтобы о моих делах узнали другие. А это уже нечестно. Не пиши об этом, я тебя очень прошу.

Ринат не написал. Но запомнил слова бизнесмена. Когда через несколько лет их представили друг другу в московском нефтяном клубе, они сразу вспомнили о своей первой встрече. Играру понравился молодой человек, который так тактично и деликатно себя вел, опубликовал такую статью и даже не намекал на вознаграждение, обычно принятое в среде журналистов, когда они пишут на подобные темы. А Ринату понравился этот бизнесмен, не старавшийся афишировать свои добрые дела и отличавшийся таким трезвым взглядом на суть происходивших событий. Последние три месяца они очень сдружились, проводя время в многочисленных азербайджанских ресторанах, казалось, открытых по всему городу.

При этом в каждом ресторане у Играра Велиева находились знакомые и друзья, словно все открывшиеся в Москве рестораны состояли из владельцев, являвшихся или его родственниками, или друзьями, или родственниками друзей, или друзьями родственников. Ринат иногда завидовал своему другу. Он потерял отца в четыре года и почти не знал родственников своего отца. А по материнской линии никого не осталось, если не считать «умершего и воскресшего» Владимира Глущенко.

Под утро, примерно в половине шестого, наконец подали хаш. Его принесли в очень глубоких тарелках. Золотистая жидкость наваристого бульона привела Диму в полный восторг. К этому времени он довольно основательно «нагрузился», и каждая новая деталь из затянувшегося ночного обеда, перешедшего в утреннюю трапезу, приводила его в умиление. Велиев по обыкновению почти не пил. Только попав в Москву, он приучил себя иногда позволять себе рюмку водки или полстакана красного вина. Но за хашем не пить водку было почти невозможно.

Прежде чем приступить к еде, необходимо было заправить хаш размолотым чесноком, плеснуть в него ложку уксуса, щедро добавить соли и перца по своему вкусу. Кроме того, на стол подавали свежий гранат, маринованные баклажаны и перец, соленые огурцы и капусту. Горячий хлеб служил приятным дополнением к этому блюду. Ринат, увидев чеснок, тяжело вздохнул, даже не представляя, как он появится в «Асторе». Но к этому времени он уже потерял способность объективно оценивать все, что с ним происходило. И покорно положил обильную порцию чеснока, заливая его уксусом.