Завещание олигарха

– Да, – тяжело вздохнула Сара, – потом появлялись разные мужчины, но им всем были интересны только мои деньги. И поэтому я больше ни с кем не встречалась. А затем я стала быстро поправляться. Я заказывала себе самую лучшую еду, которую только можно было найти на западном побережье. Выписывала себе все лучшие каталоги. Даже из Мексики. У меня работали лучшие повара Лос-Анджелеса. А потом я решила немного похудеть. И через некоторые время начала садиться на диету, потратила много денег на врачей и разных специалистов. Ничего не помогло. Мне говорили, что я напрасно сделала два аборта в четырнадцать лет. А как я могла рожать в четырнадцать, не зная про миллиарды своего дедушки. Один аборт я сделала в Техасе, наверно, мне что-то повредили. Но диеты мне не помогали. Я даже легла на операцию, чтобы у меня откачали жир. Но ничего не помогает. Сейчас Рикардо пригласил какого-то специалиста из Индонезии. Он завтра должен приехать. Говорят, что он может мне помочь.

Рикардо улыбнулся. Ринат посмотрел на него и вдруг каким-то внутренним чутьем понял, что приезжающий завтра из Индонезии специалист тоже окажется шарлатаном. Более того, он ничем не сможет помочь Саре. Рикардо просто нашел очередную машину для выжимания денег из своей хозяйки.

– Вы счастливы? – Ринат знал, что американцам нельзя задавать подобных вопросов, но он его задал.

– Очень, – она ответила истинно по-американски. Все ее проблемы были только ее проблемами. А на людях нужно демонстрировать свои тридцать два хорошо отреставрированных зуба и неизменный американский оптимизм.

– У вас была мечта, которую вы еще не смогли осуществить?

– Я хотела родить ребенка, – призналась Сара. У этой двадцатитрехлетней женщины, похожей на монстра, было сознание шестнадцатилетней девочки, – чтобы у меня был такой маленький комочек, похожий на меня. Но врачи говорят, что это сложно сейчас… Может, они что-то придумают. Говорят, что можно сделать ребенка в пробирке… Если я не смогу…

– Вы были где-нибудь, после того как получили наследство? Куда-нибудь ездили?

– Да, – обрадовалась она, – я была в Лас-Вегасе, в Атлантик-Сити, в Новом Орлеане. Где я еще была? – спросила она у своего секретаря.

– В Сан-Франциско, – подсказал Рикардо.

– В Сан-Франциско, – обрадовалась Сара, – а потом я перебралась сюда из Калифорнии. На вилле было слишком много людей и очень шумно. А здесь тихо.

– Вы не ездили никуда за границу?

– Я хотела поехать в Париж. Мишель говорил, что это самый красивый город на земле. Но я не поехала. Я никогда не летала на самолетах и очень их боюсь. Поэтому не полетела. Я даже в Нью-Йорк приехала на машине. Прямо из Калифорнии.

– На машине, – Ринату было стыдно смотреть в сторону Тамары. Получается, что они все одинаковые. Его убогая фантазия ничем не отличается от фантазии этой несчастной девочки. Он тоже приехал на машине из Москвы в Киев, решив позволить себе подобный вояж. Как глупо и стыдно.

Спрашивать ее, что она читает, было бы глупо. Это девочка наверняка не прочла за всю свою жизнь ни одной книги. Можно было закончить интервью. Все было ясно. Дон Фуллен думал о себе и своих наследниках, которые должны были обеспечить процветание его империи на долгие времена. И поэтому он нашел свою единственную внучку. Но он не мог даже представить себе, что внезапно свалившиеся на эту девушку огромные деньги просто раздавят ее своей массой. Сделают из нее несчастное существо. От нее ушел парень, с которым она жила, ее начали обманывать слуги и альфонсы, которые появились вокруг. А потом сказалось ее голодное детство. Отсутствие культуры потребления пищи. Двадцать три штуки часов были лишними. И ее гормональный сдвиг. Возможно, он произошел именно тогда, когда она вдруг отчетливо поняла, что для всех остальных мужчин будет всего лишь богатой наследницей миллиардов дона Фуллена, а не девушкой, с которой бы они хотели встретиться. Как это в фильме Чарли Чаплина «Золотая лихорадка», когда обезумевший от голода золотоискатель видит в Чарли жирную курицу.

Вот такую курицу они все в ней и видели. А она не хотела с этим смириться. Сказалась и ее прежняя дикая жизнь, когда она позволяла себе не думать о будущем. Два аборта в четырнадцать лет – и можно уже только мечтать о своем ребенке. Или о ребенке, выращенном в пробирке.

«Как это страшно, – подумал Ринат, – весь мир считает ее одной из самых счастливых женщин на планете. Про нее готовят репортажи и пишут американские газеты. Официантка из бара, ставшая наследницей состояния дона Фуллена. А она была всего лишь девочкой, которая мечтала о своем счастье. Может быть, если бы ее не нашли детективы Фуллена, если бы дедушка не оставил ей своего наследства, у нее все сложилось бы иначе. Она могла выйти замуж за этого автомеханика и, возможно, даже родить ребенка, о котором мечтала. В этом случае она бы не потребляла пищу в таких количествах и личный секретарь не возил бы ее в этом кресле-качалке. Интересно, что она сама думает по этому поводу? Он должен задать Саре этот вопрос. Не для журнала, для самого себя. Он обязан узнать».