Завещание профессора Яворского

Он не договорил: в коридор вышел Пастушенко, и они направились к выходу. С ними пошел Кандыба.

Ляшенко отыскал отдел кадров больницы. Мандзюк был еще там. Валентин застал его непринужденно беседующим с двумя кадровичками: дородной женщиной неопределенного возраста и востроносенькой смешливой девушкой. Когда бы не записная книжка в руках Алексея, можно было бы подумать, что он треплется от нечего делать.

Они вышли в коридор, и Мандзюк перелистал книжку, удовлетворенно хмыкнул:

- Знаешь, мне иногда приходят в голову неплохие мысли, - сказал он, пряча книжку в карман. - Пока ты беседовал с титулованными докторами, я вот о чем подумал: а не является ли Дон ассистентом кафедры Пастушенко? Кафедрой-то раньше заведовал Яворский.

- И что из этого?

- А то, что ассистенты обычно очень внимательны к дочерям заведующих кафедрами.

- Яворский умер полгода назад.

- Значит, это был отголосок прежних отношений.

- Ты уверен?

- На девяносто пять процентов. Пока ты беседовал с Пастушенко и Сторожуком, я немного посплетничал с кадровичками. Младшая говорит, что ассистент Боков одно время претендовал на роль жениха Ларисы Яворской, хотя старшая утверждает, что по возрасту и замашкам он больше подходит Ларисиной мачехе. Но последнее суждение, на мой взгляд, чересчур субъективно - уж очень хмурилась старшая кадровичка, когда младшая пела дифирамбы Бокову.

- Сколько Бокову лет?

- Тридцать два и, судя по рассказам кадровичек, он весьма недурен собой.

- Поэтому ты заподозрил его?

- Есть еще некоторые нюансы. На следующий день после событий у ресторана "Сосновый бор", то есть позавчера, ушли в отпуск сразу три ассистента: Боков, Гаркуша, Новицкий.

- Ничего удивительного - начались летние каникулы.

- Эти ассистенты работают не только на кафедре, но и числятся ординаторами больницы.

- Ординаторам тоже полагается отпуск.

- Верно. Но по графику Боков и Новицкий должны идти в отпуск в середине июля, а позавчера было только 29 июня. Причем и тот, и другой передали заявления об отпуске через своих коллег и в больнице 29-го уже не появлялись.

- Новицкий, говоришь?

- Я на Бокове остановился.

- Фамилия не понравилась?

- Почти угадал. Только не фамилия - имя. Необычное у него имя Донат. - А уменьшительное, очевидно, Дон. Другого не придумаешь!

- Просто, как все гениальное! - недоверчиво усмехнулся Ляшенко. Адрес узнал?

- Узнал. Но младшая кадровичка высказала предположение, что сейчас Донат живет на даче.

- Она посвящена в такие детали?

- Неженатые ассистенты на дороге не валяются! Координаты дачи кадровичка не знает или запамятовала, уточнять было неловко. Но надеюсь, что товарищ Бокова, доктор Самсонов, который, кстати, передал в кадры заявление Доната, информирован лучше. Сейчас Самсонов должен быть в ординаторской. Заглянем по пути?

...Дверь в ординаторскую была полуоткрыта, оттуда доносились голоса. Разговаривали двое: женщина и мужчина. Мандзюк сделал предостерегающий жест. Ляшенко невольно прислушался. Говорила в основном женщина, а мужчина только подавал неуверенные реплики.

- Как это могло случиться, доктор? - спокойно, пожалуй, слишком спокойно, спросила женщина. - Вчера ему стало лучше, он даже разговаривал со мной. Недолго, но разговаривал. Я все понимаю: тяжелая травма, сразу не разобрались - ошибаются и врачи. Но потом, когда все стало ясно, почему его не оперировали? Такие операции делают. Матвей Петрович запросто делал такие операции.

- Не так уже и запросто, - возразил врач.

- Запросто, - упрямо повторила женщина. - Я знаю: он нашего отца оперировал. У отца почти такая же травма была, даже хуже: у него был перелом позвоночника.

- Трудно сказать, что хуже, - осторожно заметил врач.

- А почему профессора Пастушенко не вызывали?

- Кризисное состояние наступило внезапно. Я, признаться, не ожидал. Уже ничего нельзя было предпринять.

- Но об операции говорили еще вчера.

- Разговор такой был, но профессор Пастушенко... - врач замялся.

- Понимаю, профессор не рискнул, - горько усмехнулась женщина. - Он осторожный человек, ваш Пастушенко. За свою репутацию боится, а за чужую жизнь не очень-то переживает. Она ведь чужая! А почему Пашу не позвали? Я же просила вас, если Толику будет совсем худо, чтобы Пашу разыскали. Он бы все сделал, чтобы Толика спасти. Когда с нашим отцом несчастье произошло, он всех на ноги поднял и вместе с Матвеем Петровичем оперировал его. Я рассказывала вам, как он к Толику, ко мне, ко всей нашей семье относится!

- Ассистент Новицкий - хороший врач, но сравнительно недавно занимается нейрохирургией и вряд ли смог бы...

- Смог, - перебила его женщина. - Он - ученик Матвея Петровича. Я уверена, он смог бы спасти Толика...

- Сестра Зимовца, - шепнул Мандзюк.

Ляшенко кивнул, он уже сам догадался.

Неожиданно Мандзюк попятился: из ординаторской, зябко кутаясь в долгополый белый халат, вышла Тамара Зимовец. Заметив Мандзюка, она пошла прямо на него. Ляшенко преградил ей дорогу.

- Спокойно, Тамара Ивановна. Я все понимаю и искренне соболезную вам, но, поверьте, вы неправы в своем предположении.