Завещание рыцаря

- Одиннадцать моих воинов за двух урусов, из которых один был уже мертвец… - сотник Баракча концом клинка сбил с одного из мёртвых рогатый шлем.

И содрогнулся.

Рыцарь Энтони улыбался.

Сотник шагнул в сторону и отрывисто приказал:

- Внесите их в пещеру. Обрушьте вход. И - ни слова! Никому! Никому!…

…Мальчик кубарем скатился в снежную яму и притих на дне, изо всех сил кусая толстую кожу рукавицы. Лицо его кривилось. Ещё молодая женщина, баюкавшая на руках завёрнутое в старый зипун дитя, тихо спросила:

- Что там? Ушли? Или бьются ещё?

- Обоих порубали, - сказал мальчишка, рванул рукавицу зубами ещё раз - и заплакал злыми слезами, сдерживая рыдания, без облегчения…

- Молчи, молчи, услышат! - тихо вскрикнула женщина, расширенными от страха глазами шаря по верху ямы.

- Пусть услышат! Убьют пусть! - прорвалось сквозь слёзы.

- Не прощу им! Ничего не прощу! Смертью бить буду! За всё спрошено будет! За всё!

ГЛАВА 29.

Этойн ночью мы разбили лагерь довольно вызывающе - прямо на холме. Ничего особенного мы этим сказать не хотели, честное слово - просто от поисков настолько устали, что переправляться обратно в Лучки не осталось сил.

А поиски оказались безрезультатными. Мы исползали все склоны этого чёртова холма, кроме обращённого к воде - этот был отвесный и каменный, из серого гранита, в трещинах и лопинах, но без намёка на вход в пещеру, подземелье или хотя бы какую-нибудь нишу. Ничего. Совершенно ничего! Ближе к вече-ру от досады мы несколько раз принимались копать в "подозрительных" местах, а я надавал по шеям двум соплякам, которые вздумали посмеяться над нашими поисками. Они пообещали вернуться с подкреплением, но мы находились в таком состоянии, что Энтони поклялся перестрелять всех ещё на середине реки.

Усталые до невозможности, мы лежали около костра. У Энтони разболелось плечо, я ухитрился стереть себе большой палец на правой руке - мозоль лопнула.

- Ну вот, - сказал я, вынимая изо рта травинку, - пробили башкой стену.

Что теперь будем делать в соседней камере?

- Хватит, - с отвращением сказал Энтони. - Думать надо, а не шутить.

- Давай думать, - согласился я. - Начинай.

- Не думается, - признался Энтони, переворачиваясь на бок.

- Давай угоним в деревне экскаватор и сроем холм, - предложил я. Энтони поморщился. - Ещё можно динамитом взорвать…

Энтони поднялся.

- Пойду ноги вымою и завалюсь спать.

- Я с тобой, - предупредил я, тоже вставая. - Только, по-моему, вообще надо искупаться.

Нога за ногу мы спустились с холма. На берегу реки, около запертого лодочного сарая, горел костёр и классический дед-сторож колдовал над котелком с ухой. Картина напоминала кадр из не совсем понятных, но смешных и интересных фильмов 30-х - 50-х годов, которые часто крутили по телевизору.

Дед явно настроен был поговорить, поэтому заранее зазвал нас на уху - пока мы купались в чёрной, уже ночной воде с дрожащей полоской заката, она как раз доварилась. Наш костёр искрой догорал на вершине холма. Дед извлёк мятые армейские миски и алюминиевые ложки, разлил в них своё "произведение", как именовал уху - но сам ел мало, развлекая нас разговорами о боевой молодости и о том,как он охотился на кабанов в лесах за Цной "с большими людьми", даже с Будённым, и однажды спас командарму жизнь, когда его - Будённого - сбросил конь.

- Кабан, значит, в одну сторону, конь - в другую, Семён Михалыч маршрута не поменял… - излагал он, помахивая ложкой.

- Конь Будённого сбросил? - недоверчиво спросил я. Старик сохранил полную невозмутимость:

- Сбросил… А другой раз - это уже здесь я сторожем работал - я Аркадия Константиновича аккурат вот тут из воды спасал.

- Какого… Райкина, что ли?! - изумился я дедову нахальству.

- Его самого, парень, - подтвердил дед. Энтони эти фамилии, имена и отчества ничего не говорили, она наворачивал вторую тарелку ухи. Ничего, подумал я, что ты запоёшь, когда этот старый гриб начнёт рассказывать, как он Черчилля по грибным местам водил… - Он, видишь, с тропки сорвался. С Лучкова угора - и прямо в воду. Приезжал, значит, на рыбалку…

- С какой тропки? - поинтересовался я. - Темните, дедушка - нет там такой тропки, чтобы в воду можно было сорваться!