Завещание рыцаря

— Не хватало мне ещё бояться этих ублюдков, — процедил он. — Просто надо быстрее начать искать, и всё тут. Теперь нас двое, мы вооружены — они просто ничего не посмеют сделать!

Хотел бы я разделять его уверенность… Несомненно одно — они станут осторожнее. Но это как раз ещё хуже… Чтобы перебить неприятные мысли, я спросил:

— А с чего ты, собственно, собираешься начинать? Ты знаешь, какая у Цны протяжённость? Как ваша Англия с севера на юг. Или с юга на север, как хочешь. И никаких точных координат. Будешь шарить отсюда и до Уральского хребта?

Но мой вопрос оказался «не в кассу». Об этом англичанин, очевидно, уже думал.

— У нас есть точка привязки. У русских это, кажется, называется «танцевать от печки»? Крепость Краевая — поставим своей задачей найти её или место, где она стояла.

Я мельком подумал, что мой наниматель отнюдь не дурак. Но в то же время — я про такую крепость никогда не слышал. Правда, мой авторитет в истории пока не так чтобы велик…

Кажется, Энтони догадался о моих сомнениях.

— Не знаешь такую крепость, да?

— Н-не слышал… — промямлил я. — Есть вообще-то один человек, который может нам здорово помочь… но его нет.

— Ерунда какая-то, — сердито сказал Энтони. — Я думал, что хорошо знаю русский! ЕСТЬ?! Или всё-таки НЕТ?!

— Он ВООБЩЕ есть, — пояснил я. — Наш историк. Олег Никитович. Но СЕЙЧАС его НЕТ, он в Тамбове на сессии, — точно мне это было неизвестно и я добавил: — Должен быть, во всяком случае.

— Проверь, — предложил Энтони. — Позвони.

— Алло? — я сделал вид, что набираю номер и слушаю. — Нет у меня телефона.

Лицо англичанина стало непонимающим.

— Как нет телефона?

— Вообще нет! — уже сердито сказал я. — И видака нет, и персонального компьютера, и загранпаспорта! Вы что, милорд, забыли, что приехали в дикую страну с диким народом и отсталой жизнью?! Привыкайте, раз уж в глубинку забрались! А то, блин, в Москве побывают, вернутся домой и расписывают всем Россию!

— Да хватит тебе, — Энтони нахмурился. — Ничего такого я и не думал!

— Проехали, — буркнул я. — Ладно, сходим, проверим. Тут недалеко… Только ты вместо этой рубашки мою майку надень. Выбери там у меня любую… И не сапоги, у нас так никто не ходит. Городок небольшой, зачем светиться?

— Думаешь, они попробуют нас найти? — быстро спросил Энтони.

— А что же им, такое дело на полдороге бросать?

— Верно… Так я посмотрю в шкафу? Где у тебя одежда?…

…Я оделся быстро и вытащил из шкафчика в сенях свои кеды. Сперва думал пожертвовать Энтони кроссовки — гость, а ещё и иностранец! — но потом решил, что обойдётся и кедами, тем более, что они вполне прилично выглядят. Пожалуй, даже приличней, чем кроссовки. Не такие замученные…

Англичанин уже вернулся в мою комнату. Стоял, разглядывая кассеты — салатовая майка навыпуск, свои джинсы, босиком. Я протянул ему кеды:

— Пойдёт?

Он кивнул, даже толком не взглянув. Что уж его так заинтересовало в моей небогатой фонотеке? Нашу попсу он, конечно, не знает — и слава богу, я её тоже на дух не переношу… Что там у меня, кроме Высоцкого? Газманов, ДДТ, старые концерты «Мэнуора», «Любэ», афганские песни… что ещё-то?

— Кто это?

Я обалдел, увидев, что Энтони держит в руках именно кассету Высоцкого — 10-й концерт «Студии Союз». Ответил коротко, понимая, что фамилия всё равно ничего не скажет Энтони:

— Высоцкий.

— А что он пел?

— Да разное… под гитару, — мне хотелось найти аналогии для пояснения, но никто из английских исполнителей на ум не приходил.

— Кантри?

— Вроде того… — пожалуй, самое близкое сравнение. Мне надоело думать над примерами и я, бесцеремонно забрав кассету, толкнул её в магнитофон. — Да вот, слушай, если интересно…

…Обычно я никогда не оставляю кассету после прослушки не перемотанной на начало. А вот тут как-то получилось, что прослушал «сторону А» и забыл перемотать. Поэтому сам удивился, когда услышал оркестровое сопровождение (оно мне не очень-то нравится, я люблю «чистого» Владимира Семёновича) «Баллады о времени», а потом — непередаваемый, неповторимый никем голос моего любимого певца…

… — Замок временем срыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зелёных побегов,
Но… развяжет язык молчаливый гранит —
И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах…

Глаза Энтони расширились, он не глядя опустился на кровать, нахмурился, вслушиваясь… А Владимир Семёнович после короткого мига тишины снова запел — напористо, яростно: