Завещание Сталина

Вообще-то Сталин всегда не слишком заботился о собственном здоровье. Работал он, что называется, на износ. И все-таки невозможно поверить, что он по личной инициативе лишил себя врачебной помощи. Боялся, что его «залечат»? Ерунда. Много лет не боялся, а тут вдруг…

Надо четко понимать простую истину: ни в сталинских речах, ни в его поведении, ни в беседах с самыми разными людьми психических аномалий не наблюдалось. Это, как говорится, медицинский факт. Отстранить от него врачей было выгодно только тем, кто был заинтересован в его смерти.

* * *

Итак, все по порядку. «Дело врачей» было основано на следующих фактах. Следователь подполковник М. Рюмин случайно обнаружил документ, написанный врачом Л. Тимашук еще в августе 1948 года. Она незадолго до смерти Жданова констатировала у него инфаркт миокарда. Однако три авторитетных врача, лечившие Жданова, настояли на своем диагнозе и ее не послушались.

Под их давлением она уступила, но на всякий случай изложила свое мнение в письме начальнику Главного управления охраны МГБ СССР Н. С. Власику (давнему телохранителю Сталина). Тот не придал бумаге серьезного значения, — ведь Тимашук писала не донос, а излагала свое личное мнение по поводу болезни Жданова, страхуясь от возможного обвинения в некомпетентности или в преступных умыслах.

В июне 1951 года Рюмин, который в то время вел «дело Этингера» (с него, как известно, началась кампания против врачей, лечивших наш «ареопаг»), передал помощнику Маленкова Суханову записку о том, что в работе предыдущих следователей по этому делу им обнаружены подлоги. Записка была тут же передана Маленкову, а затем через Поскребышева попала к Сталину. Тот вызвал Рюмина в Кремль и после беседы с ним поручил Маленкову создать комиссию по проверке МГБ. Позже была дана санкция на арест начальника этого ведомства Абакумова. И уже в ходе следствия по его делу в мае 1952 года Маленков доложил Сталину об огромных злоупотреблениях абакумовцев из 9-го управления МГБ (оно занималось материальным обеспечением и безопасностью партийно-государственной элиты). Узнав, какое количество икры, белужатины и прочих деликатесов съедалось будто бы членами Политбюро, ЦК и правительства, Сталин пришел в страшный гаев, и чистка авгиевых, точнее абакумовских, «конюшен» усилилась.

По мнению генерал-лейтенанта юстиции А. Ф. Катусева, «Маленков и Берия, по существу, предрешили судьбу Абакумова». Но Хрущев придерживался иного мнения: «Я видел и «дружбу» эту Маленкова и Берии. Берия не уважал, не ценил Маленкова, а преследовал при этом свои политические цели.

Он мне как-то сам сказал:

— Слушай, это безвольный человек. Он такой козел. Он может прыгнуть, если его не держать. Поэтому я его держу, с ним хожу. Он русский человек, культурный человек, он может пригодиться.

Вот это «пригодиться» — главное было у Берии в дружбе с Маленковым.

С Маленковым и Булганиным мы дружили, еще когда я работал в Московской организации. Мы часто проводили вместе выходные дни, на даче мы все вместе жили. Поэтому, несмотря на то, что Маленков проявлял некоторую наглость в отношении меня во время войны, особенно когда Сталин выказывал недовольство мною, я с ним не порывал».

Никита Сергеевич был человеком хитрым и лживым. Из его признания следует прежде всего то, что он старался поддерживать «дружбу» со всеми. Даже с Берией были у него доверительные отношения.

На мой взгляд, Хрущев переврал слова Берии. Безвольный человек не может «прыгнуть» самостоятельно, и его не требуется постоянно контролировать. Тем более если он русский, да еще культурный. Мог ли безвольный человек во время Великой Отечественной войны войти в пятерку членов Государственного Комитета Обороны СССР (куда не был допущен, в частности, Хрущев)? Что-то не верится…

* * *

«Дело врачей» получило широкую огласку. Многие медики были арестованы. Не беремся судить об их профессионализме и качестве лечения, но по части коррупции, связей с сионистскими кругами за границей, разглашении секретной информации, — эти люди далеко не были «безвинными агнцами».

Те же, кто обвиняют советскую власть в притеснениях евреев, не хотят замечать некоторых очевидных фактов. В привилегированной больнице, где лечились крупные партийные и государственные деятели, на ключевых должностях находилось много евреев. Представителей этой национальности было непропорционально много среди писателей, журналистов, музыкантов, физиков, математиков… Те, кто объясняет это особой одаренностью данного народа, разделяют мнение нацистов, в частности Гитлера и Гиммлера, но только с противоположным знаком.