Завещание Сталина

— Ребята, мы попали под колпак, не исключено, что завтра здесь появятся цээрушники. Проект наш прикроют — и основной, и параллельные — как пить дать. Возможно, мы уже не встретимся без посторонних. А потому хочу точно наметить линию поведения на весь смутный период. Я верю каждому, как себе, и если кто-либо на любом этапе пожелает отойти в сторону, я пойму, что жизнь взяла за горло так, что иначе невозможно. Я открываю на днях два малых предприятия на базе вспомогательного цеха. Все вы будете получать какую-то долю, соблюдая условия, об этом позднее, потому что и эти предприятия могут быть разрушены. Мы теперь на главном острие противоборства. Пока у меня будут хоть какие-то средства, никто не впадёт в нищету и не деградирует. Родина не погибнет, пока мы будем вместе.

Всё то, что он говорил, казалось ему убедительным и реальным.

— Как поступим с ячейкой партии?

— Спасать КПСС — не наша задача, — хмуро ответил Прохоров, упираясь взглядом в стол. — Чтобы стряхнуть сатану, придётся сжечь небо. Мы можем расходиться в деталях, но в принципе все мы знаем: если бы КПСС от основания до вершины служила интересам советского народа, она бы никогда не подверглась разрушению. Поэтому предоставим этот вопрос истории, для нас он не актуален. Мы спасаем нацию, мы спасаем народы, мы спасаем Отечество.

— Организации жалко, — сказал тот, кто задавал вопрос. — Начальство — одно, народ — другое.

— Это была во многом не наша организация, особенно в последние годы…

Второй вопрос касался судьбы сверхсекретного подземного цеха, где должен был производиться окончательный монтаж главного Изделия. Цех назывался конспиративно — «третий». Существовал и другой «третий цех», но посвященные знали, о чём идёт речь.

— Кроме нас, никто не знает о существовании третьего цеха. Я предлагаю демонтировать все экспериментальные установки, сложить узлы и агрегаты и забетонировать главный вход. Западникам потребуется ещё лет сорок, чтобы дойти до нашего уровня.

— Предложение разумно, — согласился Прохоров.

— Тогда вопрос, — с места поднялся доктор технических наук Лобов, обладавший гениальной интуицией по организации раздельной работы над любым проектом. — Какое наказание ожидает того, кто выдаст противнику наши секреты?..

Прохоров растерялся — «глупый вопрос».

— Любая цена нашей личной слабости — интересы Отечества, — он пожал плечами. — Что может ждать предателя, кроме презрения сотоварищей?

— Для «демократов» такого понятия не существует, — наступал Лобов.

— Это только подтверждает, что созидательная цивилизация несовместима с разрушительными планами вооружённого жулья.

— Вопросы философии сегодня уже никого не интересуют…

Как в воду глядел Прохоров: уже на следующий день к нему явились уполномоченные министерского главка с бригадой «инспекторов», полных невежд, что касается существа дела, но с определёнными целями, которые проталкивали нахраписто и нагло.

В этой бригаде, возглавлявшейся «правозащитником», сотрудником литературного журнала Семёном Антоновичем Курчаткиным, известным также как Самуил Аронович Шехтель, находился некто Нерсесян, представившийся докторантом Института мировой экономики, но на армянина нисколько не похожий.

Всех их интересовал численный состав объединения и его институтов, их структура, объёмы фактического финансирования, основное и вспомогательное оборудование и разрабатываемая тематика.

Кое о чём «инспекторы» уже были осведомлены. Так, они сразу же пожелали поговорить со «специалистами по средствам контрпропаганды и техническим проблемам психологического противостояния».

Прохоров мысленно поздравил себя за дальновидность. Его люди владели разработками, позволявшими предсказывать стратегию и тактику действий противника, могли в течение недели, используя канал союзного телевидения, нейтрализовать состояние зомбированности и духовного паралича миллионов людей. Соответствующие материалы (впрочем, не раскрывавшие деталей) неоднократно направлялись в ЦК КПСС лично Горбачёву и Лигачёву, но никакой реакции оттуда не последовало. Наоборот, один из кураторов объединения имел очень неприятный разговор с помощником «хозяина» Шахназаровым, сославшегося при этом на члена Политбюро Л.Яковлева, связи которого с мировой закулисой были уже в ту пору Прохорову хорошо известны. Получив сигнал, Прохоров немедленно подписал давно заготовленный приказ о расформировании «Группы по специальным проблемам социальной психологии», как она именовалась. Все четыре бесценных специалиста были переведены в цех № 12 Экспериментального института, который выполнял технические работы. В цехе № 12 сотрудники работали под вымышленными фамилиями. Миновав общий пост, они, пользуясь специальным ключом, переходили по подземному переходу в главное здание института, так что даже пост ничего не знал об этом.