Завещание Сталина

Примерно по такому же принципу порой стараются определить, что для человека всего важней: воздух, вода или еда. Не дыша, протянешь две-три минуты, без воды — два-три дня, без еды — две-три недели. Но это арифметика не жизни, а смерти. Для нормального существования одинаково важны вода, воздух и еда.

Материальные потребности необходимы для того, чтобы жить, духовные — чтобы жить по-человечески. Надо еще учитывать масштабы и характер потребностей. Стремление к обогащению и приобретению самых разных материальных ценностей практически не имеет предела. И если удовлетворять его в первую очередь, то ни на что другое не хватит ни времени, ни средств, ни сил. Вот почему при социализме возникает проблема ограничения материальных потребностей тех, кого они чрезмерно привлекают. Иначе экономика страны будет ориентирована в этом направлении. А так как материальные потребности постоянно растут, то духовные, поставленные на второй план, будут сокращаться.

Так создаются благоприятные условия для укоренения в обществе буржуазных ценностей и соответствующего мировоззрения при любом государственном устройстве. Социализм будет постепенно вырождаться в капитализм с его культом богатства, выгоды, максимальной прибыли.

Не случайно Сталин писал об удовлетворении растущих и материальных, и культурных потребностей. Он не отдавал преимущество ни тем, ни другим. Хотя, безусловно, многое зависит от конкретных условий.

После Великой Отечественной войны многие советские люди жили впроголодь, в ужасных жилищных условиях. У нас было разрушено 1710 городов; 25 миллионов человек осталось без крова. Вдумайтесь в эти цифры! А мы еще помогали восстанавливать Польшу и Восточную Германию, тоже пострадавшие больше других стран (об этом успели забыть слишком многие поляки и немцы, а наши антисоветчики сознательно замалчивают огромные трудности, которые за несколько лет смог преодолеть советский народ).

Итак, в экстремальных условиях, когда речь идет о спасении людей от голода и холода, требуется сначала обеспечить им хотя бы самые необходимые жизненные блага. Но по мере их удовлетворения на первый план должны выходить духовные потребности. Из них образование, например, предполагает и общественную пользу, повышение квалификации работников.

Но за первичными, обязательными материальными потребностями у людей следуют вторичные, без которых в принципе можно обойтись, а за ними — третичные, уже избыточные, излишние, типа роскошных личных яхт, самолетов, наиболее дорогих автомобилей, драгоценностей… Какой-нибудь мелкий жалкий человечек обрастает этими предметами, становится их рабом и вызывает зависть и желание ему (ей) подражать у многих тысяч таких же мелких душонок.

Вот против чего категорически выступал Сталин. И был безусловно прав. К сожалению, из-за дефицита времени он ограничился только самыми общими формулировками. (Эту работу он написал за год до своей смерти.) Предполагал, что его мысли раскроют, растолкуют, продолжат преемники. Увы, достойных преемников у него не было. Не потому, что он, будто бы, не терпел возле себя умных людей. Очень даже их уважал. Вот только государственного деятеля его масштаба не было даже тогда не только в нашей стране, но и во всем мире.

Учитель и уточнитель

Проект учебника политэкономии Сталин прочел внимательно. Об этом свидетельствуют некоторые его замечания по мелким, казалось бы, вопросам. В проекте учебника было сказано, что «каждый колхозный двор имеет в личном пользовании корову, мелкий скот и птицу». Сталин предложил сделать существенное уточнение. Он предположил, что такая формулировка была взята из Примерного устава сельскохозяйственной артели. Но там, по его словам, была допущена ошибка. А надо ориентироваться на Конституцию СССР, где сказано:

«Каждый колхозный двор… имеет в личной собственности подсобное хозяйство на приусадебном участке, жилой дом, продуктивный скот, птицу и мелкий сельскохозяйственный инвентарь».

Выходит, следует писать не о личном пользовании, а о личной собственности. Замена одного слова имеет принципиальное значение. Кстати сказать, когда враги СССР утверждают, будто колхозники находились на положении рабов, которых сажали за один колосок, взятый на колхозном поле, а оплачивался их труд скудно, они забывают о личном подсобном хозяйстве колхозников, которое служило им серьезным подспорьем. (Да и за колосок никого никогда не сажали, даже не корили.)

Впрочем, у антисоветчиков есть еще один довод в пользу «закрепощения» колхозников: их удерживали от переселения в город именно внеэкономическими методами, лишая городской прописки. На мой взгляд, такие методы были оправданы.