Завещание сталкера

– Да, что есть, то есть. Если бы они здесь регулярно рожали, то можно было бы жить припеваючи. Но за два года, что я это место знаю, здесь всего два артефакта выросло – «сопливчик» и эта «искра». «Сопливчика» мы достали, а «слеза электры» так и висит.

– Откуда такое место?

– Здесь когда-то «Квартиранты» жили. Может, помнишь, Макс, была такая группировка мародеров из бывших военных старателей. Окопались здесь и начали хаты потрошить. Вот они эту берлогу и построили, замаскировали, даже площадку детскую сверху соорудили. Если не знать про вход, то сроду ничего не подумаешь. И сарайчик специально такой странный сделали – народ в Зоне странностей боится. Меня в это место один из бывших «Квартирантов» и привел, когда я его, раненого, на улице подобрал, только он все равно помер – пусть земля ему будет пухом.

– Что ж ты нам такое место выдал-то? Что-то не похоже на тебя, – сказал Макс.

– Не дошли бы мы до другой лежки. До нее еще через полгорода шагать, а вы – один хромой, другой контуженый, – ответил Крюк.

Из-под стола он достал алюминиевую кружку с закопченным дном и небольшой котелок, сел на пол и стал протирать грязной рукой его внутренности.

– Да уж, попали в переплет, – подал голос Дан. После героического спасения Макса он даже вырос на десяток сантиметров и перестал сутулиться. – Я, как кровососа увидел, думал, хана нам. А у меня патронов в стволе три штуки и башка чугунная.

– Ты спасибо скажи, что целая, – поправил его Крюк. – Кто ж в узком коридоре длинной очередью палит? Чуть нас всех не положил. По шее бы тебе надавать, да Макс не позволит – он сегодня твой должник. Слышь, Макс, это ведь он контроллера уложил. – Крюк повернулся к Максу, которому досталось больше других. Сейчас он с удовольствием завалился на матрац и лежал с закрытыми глазами. Крюк вернулся к своему занятию. – До сих пор не пойму, как тебе это удалось?

– Я ж математик, – развел руками Дан. – И снайпер. Я понял, что контроллер укрылся от нас за лестницей и достать его можно только сверху. Потом высчитал, откуда нужно стрелять, чтобы граната прошла в окно и долетела хотя бы до площадки, где стоял контроллер. Пришлось подняться на пятый этаж и стрелять оттуда.

– Так на пятом этаже «студень».

– Я через него перепрыгнул, – оправдался Дан, – у меня ноги длинные.

– Рисковый ты парень. – Крюк повернул дно кастрюли к свету и внимательно осмотрел его. – И все для твоего спасения, Макс. Ты слышишь?

– Слышу, – спокойно отозвался Макс. – Почему ты меня не пристрелил, когда приставил ствол к голове?

– Хм, – удивленно поднял голову Крюк, – выходит, ты все помнишь?

– Не все, но кое-что помню. Так почему?

– Потому что твари зашевелились. – Крюк еще раз осмотрел результат своей работы и остался им доволен, хотя Серому показалось, что стать чище котелок не мог. – Когда контроллер понял, что я хочу тебя пристрелить, ему это не понравилось и он начал натравливать на нас тварей. А мне еще нужно было отойти к подъезду. Короче, ты был заложником.

– Понятно. Ты прагматичный человек, Крюк.

– Еще бы. Как бы я иначе выжил в Зоне? Здесь живут прагматики и циники, вроде нас с тобой. А такие, как Серый и Дан, в Зоне надолго не задерживаются. Вот ты спрашиваешь, почему я вам лежку открыл, а я тебе отвечу: потому что никто из вас назад не вернется, никто больше не придет сюда и ничего никому не расскажет. Ты же и сам это знаешь, разве не так?

– Почему это не вернемся? – забеспокоился Дан.

– Почему? Потому что вы выбрали путь в один конец, дружок. Ты посмотри на Макса с Серым. Это ж камикадзе. Они знают, что ничего хорошего в консервах их не ждет, но рвутся туда с настойчивостью самоубийц. Посмотри на их отрешенные лица. Но их-то я как раз понимаю. Серый ввязался в это дело из каких-то собственных побуждений, они для него важнее, чем жизнь. У Макса свои причины – ему до черта надоела Зона, надоела настолько, что он специально попер на рожон, решил положить свою жизнь на алтарь благородства и помощи Серому. Здесь такое бывает, когда сдают нервы, это нормально. А вот ты влез в это дело по своей самой большой в жизни глупости. Так что тебе хуже всего.