Завещание таежного охотника

Спросили меня, что украдено. Мне не сразу удалось это установить. Несколько колец и фотоаппарат. Сотрудники угрозыска пожали плечами и заявили, что ни один вор не стал бы перерывать трех комнат, чтобы забрать только эти вещи, не трогая других, более ценных. Например, в комоде оставались золотые часы с цепочкой и еще два кольца моего отца, несколько других драгоценностей. Воры искали что-то другое.

Тем временем служебная собака дошла по следу преступников до главной улицы и там остановилась. Выяснилось, что вор уехал на мотоцикле, и это затрудняло его преследование. Составив протокол, сотрудники угрозыска пообещали, что займутся данным случаем, и ушли.

В ту ночь я не мог заснуть. Всё задавал вопрос: что же искал "вор"? Лишь к утру я догадался еще раз осмотреть письменный стол и книжный шкаф. И, к своему величайшему изумлению, установил, что отсутствовали некоторые дедушкины письма и томик стихотворений Пушкина. Тут мне стало всё понятно! Насколько же я был глуп, что не придавал соответствующего значения завещанию дедушки! К счастью, идя к дяде, я захватил с собой последнее дедушкино письмо с его завещанием, а также дневник моего отца об его поездках в Певучую долину. Мой блокнот тоже находился в кармане. Таким образом, в руки "воров" попали лишь несколько дедушкиных писем и книга с планом описания места.

Мне пришло в голову, не был ли визит старого сибиряка в какой-либо связи с вторжением воров? Однако казалось совершенно невероятным, чтобы Николай Никитич, которому, по моему мнению, было лет 70-75, мог пойти на столь рискованное дело. Со взломом связана смелость, ловкость и проворство, и, наконец, езда на мотоцикле для столь пожилого человека была совершенно недоступна. Позднее я сообразил, что старик, так настойчиво выпрашивавший книгу, мог иметь сообщников. И всё же мне не удалось прийти ни к какому выводу.

Через несколько дней опять пришел сибиряк спросить, не передумал ли я и не уступлю ли ему книгу? Он говорил так трогательно и с таким почтением к моему дедушке, что я окончательно отказался от подозрений.

Тем не менее о пропаже книги я не упомянул и повторил лишь то, что говорил при его первом посещении. Вскоре Николай Никитич откланялся и напомнил, что двери его дома в Чите для меня всегда будут широко открыты. Он обиделся бы на меня, если я, будучи в Сибири, не загляну к нему.

Из ненужной вежливости я, по правде, ему сказал, что летом поеду в тайгу и, если представится возможность, остановлюсь у него.

Так закончилась, а вернее сказать началась, вся история с наследством моего дедушки.

Вскоре мой дядя Реткин уехал в командировку на Дальний Восток и в поезде познакомился с вами и с Петром Андреевичем Чижовым. Это знакомство имело для меня большое значение. Из разговоров с Чижовым дядя узнал о Вертловке, о Певучей долине и даже о том, что еще жив близкий друг моего дедушки Родион Родионович Орлов. Тем самым моя поездка в неизвестные края значительно облегчалась. Всё же из осторожности настоящей причины моего предстоящего приезда дядя Чижову не сообщил, а лишь упомянул, что я приеду вместе с ним. Остаётся добавить, что я посвятил в тайну истинной причины своей поездки в тайгу только директора нашего научно-исследовательского института. Я уважаю его за отеческое отношение ко мне и к другим научным работникам.

Он решил, что моя поездка будет считаться служебной командировкой. То есть она явится рекогносцировкой неизвестных таёжных уголков для будущей научной экспедиции с большим числом участников. Договариваясь со мной, он подчеркнул, что действительная цель моего путешествия будет скрыта. Относительно забравшихся воров и похищения книги он придерживался своего собственного мнения и не разделял моих взглядов, что визит сибиряка и вторжение воров были случайным стечением обстоятельств. Призывал к осторожности и советовал обязательно рассказать обо всём кому следует.

Тогда я считал это излишним, однако теперь вижу, что сделал крупную ошибку. Первая неожиданность меня встретила в Чите, когда, как вам известно, я задержался в пути. Дело в том, что туда еще раньше выехала наша изыскательская экспедиция для исследования Яблонового хребта. Мне было поручено обсудить с начальником экспедиции некоторые дополнительные задачи. Пользуясь случаем, я хотел проведать Николая Никитича Парфенова, выдававшего себя за друга моего дедушки. Но по указанному адресу я его не нашел! Мало того. В соседних домах Парфенова никто не знал. Поэтому не удивляйтесь, что, приехав в Вертловку, я так упорно замалчивал настоящую цель путешествия. Однако я никак не мог предполагать, чтобы наглость неизвестных мерзавцев могла зайти так далеко, чтобы они покушались на меня. Но нападение показало истинный замысел злоумышленников, и, может быть, в нём принимал участие и старик Парфенов.